Восьмистишия - Член клуба

ЧЛЕН КЛУБА

Член клуба

Не хочу я становиться членом клуба.
Пусть привычных представлений вязок плен,
только разве ли не стыдно и не глупо
называть себя обидным словом – член?

Мне ношенье званья этого несносно.
Для меня оно звучит, как страшный суд.
Дело вовсе тут не в смысле переносном.
Дело в том, что мне отвратна его суть.
***

Пусть для многих и звучит оно, как музыка,
мне на званье это глубоко плевать.
Членом партии ли, членом ли союза,
не желал бы я себя именовать.

Кто самим собою не был даже ночью,
тот, в ком чувство это стадное в крови,
тот, кто с детства трусил драться в одиночку,
в члены, словно голый в баню, норовит.
***

Я не похож на вас

Я не похож на вас, поэты,
как непохожи тень и свет.
На вашей лестнице поэтому
моих скульптур доселе нет.

Но я вас к славе не ревную.
Ведь неизбежен этот день,
где станет ясно неминуемо,
кто тень наводит на плетень.
***

Ну, виноват

Ну, виноват, ну, хоть веди под суд.
Меня поймали собственности сети.
Я при знаюсь – себе варю я суп
вкусней гораздо, чем гостям-соседям.

Поить друзей за счет свой не привык
и не люблю делить с друзьями женщин
и выбираю я себе шашлык,
где на свинине жира чуть поменьше.
***

И пусть я весь раскаяньем объят,
но мне своя рубашка ближе к телу.
Пишу я песни только для себя
и потому свою имею тему.

Поэты, что взобрались на Парнас,
чьи песни друг на друга так похожи,
не для себя их пишут, а для нас,
что, как известно, не одно и то же.
***

Колыбель

Колыбель ты и дом мой, Киев,
и моя подсудимых скамья.
Лишь в тебе поэты такие
фантастические, как я.

А чего я тобой восторжен?
Очарован зачем тобой?
От того, что тобой отторжен.
Уничтожен, как враг, тобой.
***

Этот город

Этот город не мне одному изменял.
Он останется после меня.
Но печальней бы был вариант иной –
если он бы ушел со мной.

Если б, словно Гоморра или Содом,
был погублен он за грехи
и никто никогда не прочел бы в нем
сочиненные мной стихи.
***

Сыном Родины быть

Сыном Родины быть не имел я честь.
У меня, белый свет черня,
ностальгия по той, которая есть.
Той, что не было у меня.

Или в петлю лезть, или за кордон,
или, может, сойти с ума.
У меня ты есть, но как детский дом
и пожизненная тюрьма.
***


Чины, награды

Чины, награды, званья, знаки –
смешна из роль в твоей судьбе.
Лишь время скажет, что ты значишь
и что положено тебе.
***

Чинов ми званий не имею,
не занимаю пост большой,
но нет свидетельства вернее,
что жил я, не кривя душой.
***

Лауреаты

Ума и прочих благ палаты,
куда текли они рекой?
Сегодня все лауреаты
стоят с протянутой рукой.

Всі ті, що купчилися в спілці
та танцювали гопака,
сьогодні грають на сопілці
журливу пісню жебрака.
***

Еда насильная

О, Боже праведный, спаси меня
от тех носителей добра,
которые хотят насильно
меня его заставить брать.

Пусть не было во рту ни малости,
пусть самый зверский аппетит,
но челюсти мои сжимаются –
еда насильная претит.
***

Большая стая

Малы и серы пусть наши перья,
мы все тут – сэры и даже пэры.
Все, кто смеялся над воробьями,
пусть нас боятся – теперь семья мы.

Когда мы вместе крылами машем,
вражды и мести вы бойтесь нашей.
Вороне каждой, проникшей в стаю,
по шее вражьей накостыляем.
***

Зачем, не знаю, но с грустным ревом
просились в стаю к нам две коровы.
У нас ведь – крылья, у них – копыта
И с ихним рылом к нам дверь закрыта.

А соловья мы клевали в темя.
За хвост – и в яму. Ведь наше время.
Пускай проглотит свои рулады.
У нас на слете чирикать надо.
***

Поем, что рады гостям немногим
И вытирают пусть гады ноги.
А всяким многим к нам не пробраться.
Блюдем, как йоги, свой цвет и расу.

Да, времена мы порой знавали,
когда за птиц нас не признавали.
Теперь же птица иной расцветки
пусть не садится на наши ветки.
***

Спасибо не принявшим

Спасибо вам, меня не принявшим,
к своим сердцам не подпустившим.
Не прочитавшим, но отринувшим,
велевшим песни петь потише.

Когда б на золотой карете вам
я пел, под ваше ликованье,
вот это было бы свидетельством,
что я исчезну вместе с вами.
***

Когда б ни жил ты

Когда б ни жил ты, если ты – Нерон –
погибелью любого станешь Рима.
Умрешь от яда, если не от ран,
и твой портрет сожгут с бесценной рамой.

Когда б ни жил ты, если Цезарь ты –
жди подлого предательства от Брута
и в адрес свой проклятий изо рта
любого друга и родного брата.
***

Когда б ни жил ты, если ты – Сократ,
то от сограждан жди ты не цукатов.
Чтоб правду о самих себе сокрыть,
они тебе предложат ковш цикуты.

Когда б ни жил ты, если ты – Никто,
не виселицей кончишь и не плахой,
А будешь собирать с цветов нектар
и радоваться, что «сидишь неплохо».
***

Ради простоты

Меня не раз эстеты опорочили.
Мне шили дело вроде воровства.
Они мои позиции упрочили
и стал я прост и ясен, как листва.

Я перепрыгнул через невозможности,
но не темня, не заводя в кусты.
Они в изгои шли заради сложности.
Я жил изгоем ради простоты.
***

Спасибо всем мерзавцам

Спасибо всем мерзавцам,
а также всем скотам.
Без них бы оказаться
я мог совсем не там.

Допустим, на Олимпе,
куда б как муха влип,
где ста бы драной липой
мой разудалый клип.
***

А то, не дай бог, ветер
занес бы на Парнас,
где было бы на свете
таких лишь пара нас.

Они мне были кстати.
Спасибо им, родным.
Ведь стал я в результате
единственным, одним.
***

Могли б меня вы раньше
на сорок лет узнать.
Жена бы – в генеральши
и я бы вышел в знать.

Да что бы было толку,
когда бы стал таков.
Ну, прибыло бы полку
бездарных дураков.
***

С Литературой

Я играл с Литературой
в тары-бары, шуры-муры,
С ней разыгрывал амуры,
строил куры, до поры.

Но меня Литература
пнула, дура, без культуры,
из литер своих потуря,
и лечу в тартарары.
***

Не вписался я в автуру.
Говорят они – халтура.
Упрекают – конъюнктура.
Обзывают – графоман.

Пусть для них я не фигура,
а как сало им за шкуру,
у меня с Литературой
не окончился р-р-роман.
***