Лёня

В центре комнаты Лёня, сутулясь,
всё стоял, сунув шею в петлю,
на советском, скрипучем том, стуле,
уже пару десятков минут.

По канонам: в кармане записка,
что устал, никого не винит.
Перед мамой лишь там извинился,
да и подпись: "Слабак Леонид".

Безусловно, всё так – неслучайно,
боль копилась не день и не два.
Он души в своей Гале не чаял –
та под бывшего снова легла.

На работе трудился исправно,
но начальник то не замечал.
Как козёл же такой мог стать главным?
Вот и Лёнин страдал капитал.

А друзей там и не наблюдалось –
им лишь выгоды, продали б мать…
Лёня знал, суицид – это слабость.
Лёня это готов был принять.

Вдруг почувствовал тяжесть он в теле,
будто тянет земля, как магнит.
Как гуляет сквозняк по квартире,
как шатает он стул – тот скрипит!

Его больше не слушают ноги,
хаотично опору ища.
Стул сейчас упадёт. Нет. О, боги!
Лёня сбросил верёвку с плеча.

Участилось дыханье. Верёвку
чуть дрожащая держит рука.
Лёня сразу же понял, что он вдруг
оказался слабей слабака.


Прошли годы, и всё за спиной.
Нет и мысли о петлях, о стуле.
В общем, Лёня остался живой.
Хоть он в ту же минуту и умер.