из цикла новости с абсурдопереводом

Дети… Чада… Чудно быть ими!
Ясли, жмурки, компот, переменки.
Ни чем не владеешь – есть только имя,
Имя твоё, без броских оттенков.

Без язвительной меткости шаржа,
Без нюансов, деталей, примет,
Когда нет ничего в нём и даже
Смысла, кажется, тоже в нём нет.

Нет нелепых клише, глупых штампов –
Уникальное нарицательное.
Просто имя… Разве что, папа
Прошепчет порой робко, ласкательно.

…

В подлунном мире, в подсолнечном свете
Жила-была девочка с именем Даша,
Вокруг жили и были однотипные дети,
А над ними ещё, не-дети, постарше.

Они были заранее, были другими…
В этой не буду писать строфе о
Них… Люди, променявшие имя
На должность, статус, Ф.И.О.

...

Тихой сапой, галопом и маршем,
От роддома в направленье погоста,
Была жизнь, и напали на Дашу
Пресловутые кризисы роста.

Затихать стало имя её
Из-за шума чужих погремушек,
Затянуло тиной лет водоём
Её детства, и в КВАлте лягушек

Имя умолкло. Остались лишь буквы.
Слово. Клеймо коллектива.
Комплекс узнаваемых звуков.
Межразговорная ксива.

Из коротких длинную спичку
Она вытянула – вот невезуха:
Прицепилась репеем к ней кличка,
Не понятная ни сердцу, ни слуху.

Поначалу. Потом попривыкла.
Подумаешь, не так, как звал папа…
Проблемы в учёбе, кровавые циклы,
Запястий крест расцарапанный,

Ведь… Не девочка, не первоклашка.
Насыщена пудом соли.
Влюблялась уже Дашка,
Не в того, неразделённо, сольно

Бывает… Со всеми бывало.
Трагедия личности за мятыми взорами.
Крест запястий. Срыв. Одеяло
С наволочкой слёзными избиты узорами.

Ошпарил её пубертат.
Не та уже явно. Другая.
Взрослая. Жить. Без оглядки назад.
Перебирая во всех смыслах ногами.

...

Порой льстили ей ярлыки –
Баба-огнь, стервоза, оторва.
Щекотало, что зовут мужики
Её, словно в изрядном порно.

Циклы продолжились, сменяясь этапами.
Она становилась прожжённее, краше.
Менялись слова и мужчины… Лишь папа,
Умирая, снова назвал её Дашей.

Казалось бы…

Глаза хлынули. Сердце ёкнуло.
Пеплом на голову. В душу сажей.
Как на плечах катал. Кукла под ёлкою.
Забыла!.. Напомнило… Никто больше не скажет так.

Никогда. Его нет. Её тоже.
Лишь… Букашка детства в янтарной капле
Памяти. Папа… Папа… За что же, боже…
Бывает. Со всеми бывало. И будет… Не так ли?

Запила. Да. Да… Да, зовите, как хочется!
Внутри всё равно – папина дочка.
Мусольте имя – не троньте отчества.
Зубрит прозрение по ноготочкам.

Моталась, шаталась в разгуле траура.
Нервы расшатаны, морщины спутаны.
Исчезли циклы. Померкла аура.
Чуть старше среднего, сухой и муторный

Возраст. Конечно, дело не в нём… А в чём?..
Лет отшумевших тяжёл рюкзак.
Ноша своя, но… Тянет плечо.
Тянет навзрыд… Да какой Бальзак!

Остывают, уходят мужчины…
Интерес остывает… Хмурая…
Незаметно разбитная девчина
Разбитой стала старой дурою.

Ржавчина разрослась по мозгам,
Даша ворчит и букает,
Даша теперь брюзга,
Не дура уже - старая сука.

И вроде бы, не вдруг, не разом,
Потерялась вся жизнь в стылом дыме,
Сожрал разноцветный маразм,
Все слова и, конечно же, имя.

Пустота, полнота… Как в прошлом детстве.
Ничего и всё. Перемолота жизнь. Перетёртая каша.
Санитар. Оглядывается: отец где?
Папа где? Он оттуда ей к себе, знакомо так:
- Даша…