Кассирша в кафе

Вокруг ещё и лужи не просохли,
И мало воробьёв на мокренькой траве,
Но наглые букашки за зиму не подохли
И слабенько шуршат в подгнившей мураве.

«Я тех букашек жутко ненавижу,
Они выходят в свет как старые грехи,
И я по ним уже свой новый год предвижу,
Где нету для меня ответственной любви.

Мужик приходит и мужик уходит,
А я стою на кассе день и ночь,
И мысли важные меня там не находят,
Их просто отшибает от кассы нашей прочь.

Я деньги там считаю засохшими паль`цами,
И пальцы даже нечем во-время смочить,
А тут ещё морока с чужими огольцами,
Которые идут сюда, чтоб морды свои бить.

Ну, как же мне с любовью всё же обернуться?
А мне-то уже много - двадцать восемь лет,
И тут мне некогда и задом повернуться,
А все проходят мимо и говорят "Привет"!

Пойду в другое место, где можно жопой двигать,
Кому-то же должна её я показать!
А так и пропадёшь и будешь носом шмыгать,
Но где-то же мне надо судьбу завоевать.

Тут платят сносно и я не обижаюсь,
Но годы-то идут и всё промеж грудей,
Я к старости законно быстро приближаюсь,
А у меня и не было ещё своих детей.

Не то, что я хочу... Но как-то же ведь надо,
Чего-то надо делать, чтоб в полной мере жить,
А то тут настоишься и проморгнёшь торнадо,
Который заставляет всех отчаянно любить.

Ой, хоть бы что случилось, чтоб мне заметно выйти,
И чтобы мне пожар хоть где-то потушить,
Уж я бы постаралась, во мне-то много прыти,
Но некуда девать её...
                Как сложно тут любить.


Антон Сибиряк
Времена Горбачёва-Ельцина