Безобразие

Задумавшись глубоко, сижу я на краю,
И в пропасть ноги свесив, читаю жизнь свою.
Она вполне реально и черту не нужна,
Но всё же натурально она мне дорога.

Я из-за ней, паскуды, испортился совсем,
Ем даже без посуды, без аппетиту ем.
Несёт меня шальная по свету круговерть,
И боль моя большая мешает умереть.

Я бы давно копыта откинул насовсем,
Но месть моя зарыта, где — не скажу вам всем.
Кому-то надо морду ну срочно бы набить,
Однако руки сохнут, мешают колотить.

Я что-то всё желаю без умысла, а так,
И жизнь не понимаю, поскольку сам дурак.
Меня согнула совесть... от ёйной глубины
Несёт меня на повесть и даже на стихи.

И я теперь несомый, несут они меня...
Пока не понимаю движение ума.
Но что-то всё же будет в конечной вышине,
Любовь меня погубит, поверьте, братья, мне.

Придёт опять какая-то ма-ма-ма-ма-ша-ша,
И скажет, дорогая, «Ну, парень, я пришла!».
Корми меня насильно солёною икрой,
Пои меня обильно заморскою водой.

Я шла и запиналась к тебе в далёкий путь,
Но я не сомневалась... А ты достойным будь!
Ох, о-ёё-ёё-ёю... Над пропастью сижу,
Мотаю головою, рукою куст держу.

Наверно буду позже я в пропасть улетать,
Мне кажется негоже мамашу-то бросать.
Она икорки хочет и требует вина,
Не дай бог, заморочит разбитого меня.

Нет, лучше я не буду сегодня дно искать...
Пойду икры добуду  и станем пировать.
Ну, день-другой попляшем от скудости ума,
Так нравится мамашам, в душе которых тьма.

А где найдёшь ты умных? Разобраны уже,
Мы в семьях от безумных родились в негляже.
Пока обмоют морду, обсохнешь кое-как,
А девки разбежались, и ты опять дурак.

Так что же делать будем? Бежать или стоять?
Или податься к бабкам за деньги погадать?
Ой, лучше в пропасть брошусь! Ну, не могу мечтать!
Пусть девки все хохочут: пошёл, мол, полетать.

В полёте тоже прелесть, хоть мало, но ладом,
Вся отлетает ересь и правду чуешь лбом.
Так всё же... Что же делать? Мамаша будет выть...
Придётся голым бегать, придётся снова жить.

Антон Сибиряк
Времена Горбачёвва-Ельцина