Воробышки

Я свои стихи не заучиваю. Не успеваю. Они как птенцы-скороспелки. Вылупился, встряхнулся и упорхнул в открытую форточку.  А на очередном яйце, глядишь: опять скорлупка трескается, и из дырочки новый птенчик выглядывает — посверкивает несмышлёным ещё глазом, глядит на мир. И этот упорхнёт, едва только пёрышки обсохнут.
Некоторые, конечно, возвращаются. Прилетит такой, взъерошенный, с выщипанным хвостом. Сядет на раму: мол, на меня, пестуй-привечай! Пёрышки ему пригладишь, почистишь, пару зёрнышек кинешь и — лети дальше! Радуй, тревожь людей по белу свету.
Есть такие, что постоянно при мне живут. Их я до последнего пёрышка знаю. Важные такие, солидные как индюки. Яиц, правда, не несут — ни золотых, ни простых. Хотя, есть-пить тоже не просят. Уж и не знаю, в чём у них душа держится.
Не заучиваю я их. Иной раз прилетит воробышек, сядет на плечо. Я ему: ты, мол, чей? Ох, расчирикается: чей-чей, чей-чей! Твой-твой! Ишь, чей... Ну, извини, брат, не признал — много вас повылуплялось да по свету разлетелось...