Дневник 147. Пара заметок о грустном

***

  По области прокатилась волна протестов против вывоза мусор из Москвы и Подмосковья в Шиес и другие места нашего северного края. А я подумал вот о чём.
  Иду в декабре на лыжах. Снежок свежий, бело. И вдруг впереди меня что-то большое и чёрное. Стоит рядом с лыжнёй. Подошёл – мешок полиэтиленовый. Тихонько лыжной палкой приоткрыл его, побренчал – мусор! Следы ведут в сторону Хозьмино-2. Жильцов там только двое в двух домах. Одному не дойти – ножки не те, если только его молодой родственник… Но нет… И ясно мне, откуда среди зимней чистоты этот «подарок» (как плевок в душу). На обратном пути прихватил я мешок с чужим мусором и потащил его неловко в укромное место, потому как куда его среди зимы и на лыжах в полукилометре от дома мне заховать?! Заховал в тени елей, по дороге домой. Думаю: по весне и дальше транспортирую…
  Да, Шиес и другие мыслимые в будущем полигоны страшны. Но ещё страшнее свалка в головах наших. Сколько таких добровольных мусорщиков в Хозьмино с первобытным экологическим образованием? Десятки. Да, да, десятки. Много мужчин и молодых людей и детей, конечно, которые бросают где ни попадя пустые пачки сигарет, бутылки, пакеты.
  Умножь наши десятки на масштаб России… Мы получим многомилионную армию равнодушных в судьбе России, её лесов, полей и рек.
  Что там Шиес?!  Русский человек сам себя съест. Я знаю в нашем посёлке внешне порядочных людей, что в своё время преспокойно тащили мешки с мусором к речке Елюга и скатывали их вниз. Кто-то просто бросал мешок, кто-то вываливал содержимое. Потом туда заползали сопливые детсадники, ученики начальных классов и «весело» разбивали бутылку и о бутылку.
  Никого из этих «порядочных» никогда не встречал ни на одном субботнике по уборке территории, который мы проводим ежегодно. Бывает и не по разу. Кто бросает – того не увидишь в экодесанте.
  Шиес в наших башках, в манкуртьих головах нескольких миллионов будет пострашнее грозящего нам Шиеса: второй можно остановить (и слава тем, кто этим занимается), а вот первый…

***

  В который раз наблюдал в Емецке, как плохо разбираются книги с выставок-продаж.
  В этом наша общая и немалая вина. Мало того, что книга вообще теперь не дефицит и не редкость (и слава богу!), так мы все скопом печём каждый сезон сотни книжек и сваливаем на бедных читателей всю эту массу «поэзии и беллетристики». Большая часть их них, конечно, буквально ничего стоит с точки зрения художественности, новизны, нужности людям.  И ужасно, когда одна из доморощенных «поэтесс» чуть не вопит на одной из выставок: «Мои книжечки для детей разошлись как пирожки». А что… умеет подавать товар, хоть и нижайшего качества. Стояла у ларька и громогласно зазывала «приобрести для детей» её стихотворения.  Когда я заглянул в  эти так называемые детские стихи, то, ойкнув, быстренько «выскочил обратно».  Нескончаемый поток книжной продукции, что ниже плинтуса, несомненно отвращает потенциальных и редких уже читателей от наших произведений. Что совсем плохо: это презрение и небрежение переходит и на книги действительно хорошие – читатель впадает в тотальное недоверие к Слову. А на прилавках могут оказаться чудесные, цены не имеющие, книги Владислава Попова и Лии Синцовой, Ольги Корзовой и Александра Антипина, Татьяны Щербининой и Александра Кирова… Тень издержек «гордого» авторского самиздата падает на действительно чудные прозу и поэзию сегодняшнего Севера. Такой самостийностью мы ещё развращаем и дезориентируем читателей: всё-таки в большей степени он начинает потреблять вторичное сырье, затхлое. И привыкает к продукции «второй свежести», принимая её за откровения и за то, как, мол, надо писать. А гордое авторское «меня читает весь район» выступает некоей псевдо-дубиной, которой автор прикрывает свою «робкую суть».
  Что и говорить, есть и другие (и их немало) причин недоверия. Одна из них – наш провинциальный взгляд, недоверчивый изначально, без знакомства с тем, как пишет тот-то и тот-то. Это вневременная причина. Ей нет начала и конца. Трагических и комических её следов, отголосков в литературе (и не только) пруд пруди. Основа такого «высокомерного» отношения проста: как может мой сосед по подъезду писать талантливого?! Такое отношение к себе переживали и Пушкин, и Есенин, и Рубцов, и Бродский… Есть, в конце концов, и откровенное читательское невежество, ибо Читатель – это Путь. Никакого другого читателя нет и быть не может. Потому что – читатель без Пути не читатель. Только так. Не будем себе лгать. До большой словесности нужно дорасти духовным напряжением.
  Самое простое, наверное, это отсутствие денег у гостей фестиваля. Испытываю на своей шкуре. Дороги, обеды, гостиницы не дёшевы. Вот и скупишься перед прилавком. Хотя цену товару знаешь ТОЧНО.  Да и товар порой ох как не дёшев.