Мсье Шуля. Сборка

Мсье Шуля

( Шуламит Кишик-Коэн)
( памяти израильской Мата Хари)

1

За шпионаж и контрабанду,
Не церемонились с людьми,
За связь с преступной местной бандой,
Пытали, били и плетьми.

Её судили за попытку
Свершить переворот в стране;
И потому прибегли к пытке;
Ливан с Израилем – в войне.

Приговорили к смертной казни,
А ей всего-то – сорок пять;
Но слишком испугались власти,
Семь лет тюрьмы решили дать.

Смягчили приговор специально,
Боясь огласки грязных дел,
Где триумфально и нахально
Её талант вершить умел.

За взятки лиц всех, близких к власти,
За их болтливость в сфере тайн,
За связи их по женской части,
За весь моральный их «дизайн».

Но Шуля, боле полувека
И вместе с мужем и детьми,
Прожила в роли человека,
Пройдя все трудности «возни».

Возни, где заслужила званье,
Легендой став в своей стране,
Как «Мата Харри» по призванью –
Агентом тайных дел в войне.

2

Страна рожденья – Аргентина,
Семнадцатый злосчастный год (1917);
Страна Советов, как махина,
На свет явилась, как «урод».

В тот год Эдмунд Алленби – маршал,
Британский также он стратег,
На боевом походном марше
Принудил турок на побег.

Евреи в массовом порядке,
Со всех концов чужих земель,
Себе облюбовали «грядки»,
Их поразил какой-то «хмель».

Съезжались дружно в Палестину,
Когда-то родину свою,
Имея мощную причину,
Жить в трудном, но своём краю.

Родители девчушки Шули,
Её же имя – Шуламит,
К процессу этому примкнули,
Коль их душа давно болит.

Нашли приют в (И)ерусалиме,
Престижный для житья район;
Но в сложном, в общем-то, режиме
В стране кипел войны «бульон».

Она росла в подпольном доме,
Её отец и старший брат,
В нём затаившись, словно в коме,
Хранился в нём оружья склад.

В своей борьбе за государство,
Ушли в подполье, как борцы,
Создать еврейское там царство,
Лишь путь такой имел венцы.

В престижной обучалась школе,
Назва;нной в честь Ротшильд Элин,
Семьи банкиров, по их воле
«Вбивали где хотели клин».

Английской стала Палестина,
Так ей же нужно помогать,
Жила турецкая рутина,
В ней надо школы создавать.

И в этой школе на иврите
Всё обучение велось,
Но службой богу – не спешите
Бросать на школу эту злость.

В ней светские велись программы,
На уровне текущих лет,
Где важных знаний «килограммы»
У детей остался след.

Окончив школу, шла по следу
Отца и братьев, как борцов,
За их возможную победу,
За родину своих отцов.

3

В шестнадцать лет, но против воли
Ей подарили жениха,
Играть семейные ей роли,
Писала даже Танаха;.

Жених красив, богат и молод,
Но дом и родина – Ливан;
Серьёзный, важный это повод,
В Ливане жить ей случай дан.

Их дом находится в столице,
Еврейский Бейрута квартал;
Успели в доме том родиться
Детишек семеро – кагал.

Один из сыновей сей пары
Израильский был дипломат,
Достиг заслуженной он «кары»,
Посольским чином стал объят.

В Египте был послом два года,
По имени он – Ливанон,
Достойный продолжатель рода,
Создал семье блестящий фон.

Красивая и молодая,
Вся жизнь бурлила в ней ключом,
Она достигла в жизни рая,
Узнав, что, где и как почём.

Заметной очень стала вскоре
В еврейских города кругах,
Влиятельной общине, «Торе»,
Что вечно держат на руках.

Конечно же, через общину
В доверье к обществу вошла,
Нашла, нащупала пружину,
Для дела «где подлить масла;».

Росло влиянье в высшем свете,
Уже столицей Бейрут стал,
Среди арабских всех мечетей
Бейрут Парижу фору дал.

Он стал, как раем развлечений,
Где жизнь кипит и день, и ночь,
Арабским центром вожделений,
В нём каждый побывать не прочь.

Став регулярной светской гостьей
В застольях бейрутских элит,
Она без всякой лишней злости
И вся надёжная на вид;

Была почти всё время в курсе
Ближневосточных новостей,
И даже тех, что «бились в пульсе»
Высоких, важных всех гостей.

Всегда не трезвых и болтливых
Чиновников своей страны,
А на Израиль так «злобивых»,
Что слишком жаждали войны.

От них ей стал теперь известен
Арабский агрессивный план,
Достойный всей их мерзкой чести,
Губить соседство «вредных» стран:

Вторженья сразу в Палестину,
Как только Англия уйдёт;
И в корне разорвать пружину,
Еврейский план и их подход.

Ища раскрыть все эти тайны,
Наткнулася на группу «Шай»,
Такая тайна – повод крайний,
Счастливый выдался случа;й.

Она связалась с этой «фирмой»,
Прообраз будущих спецслужб,
И прикрываясь светской ширмой,
Ей предложила «и;гры дружб».

Как результат, весь план вторженья
Сирийских и ливанских сил
Стерпел фиаско-пораженье
И бога ради, он «почил».

Она ворвалась в штат разведки,
Уже как опытный агент,
Её одной из главной ветки,
Не новичок, а как «доцент».

Успехам всей работы Шули –
Коррупция любых чинов,
Они во взятках утонули,
Вскрывая смыслы тайных слов.

Для взяток тоже были средства,
Муж поощрял дела жены,
Страны родной, её соседство
Вселяло в душу все мечты.

Борьбу за наше государство,
Собрать еврейский весь народ,
Создать в нём прежнее их царство
На новых принципах свобод.

Создать поток евреев мира,
И прежде из арабских стран,
В Израиль для открытья пира
И для «лечения всех ран».

Но -- это способ нелегальный,
Весь переезд был запрещён,
Найти маршрут слегка нормальный,
Не лезть властям чтоб на рожон.

По морю, в лодках, контрабандой,
Границы сухопутных стран,
Годилось всё для беспощадной
Войны, где процветал обман.

В ход шла подделка документов,
Роль денег здесь не оценить;
Других вся масса сантиментов –
Все хороши, чтоб применить.

Людей, добравшихся до места,
Уже на тысячи их счёт;
А кто помог уйти с насеста
Свою судьбу там в тайне ждёт.

Опасно стало жить евреям
В Арабских большей части стран,
В них, ненависть к евреям зрея,
Заполонила вражий стан.

Они задолжниками стали,
Где проживали сотни лет,
Их обижали, унижали,
Их ждала масса новых бед.

4

Уже предчувствуя опасность,
Отправила двух сыновей;
Примером стала эта ясность:
«Беги на родину скорей!»

Велась работа в одиночку,
В строжайшей тайне ото всех;
И ни одну без сна всю ночку
Проводит, чтоб достичь успех.

По виду дама симпатична
И светскость чувствуется в ней;
Но, как разведчице, логично,
Мужская твёрдость да;на ей.

Она мгновенно превращалась
Вся в хладнокровного бойца,
Так, что её врагам казалось,
Как жизнь их требует конца.

Бесстрашие в делах разведки
И вся уверенность в себе,
Всегда достойна в смысле сметки
В отважной, нужной ей борьбе.

Её за это уважали
Контрабандисты и все те,
Кто всю борьбу давно начали,
Кто без страны всегда в беде.

Она – как дипломат в разведке,
Не страшен ей опасный враг,
Её все действия столь метки,
Что исключался в деле крах.

И часто этой светской даме
Пришлось в опасных быть делах,
Чреватых самой страшной драме,
Её спасал – «её Аллах».

К примеру, в Бейруте сунниты
Подростков захватили в плен;
Без колебаний, волокиты
Она, как слишком важный член,

Явилась в их опорный «замок»,
Суннитский Басту, их квартал,
Без всяких лишних слов и «справок»
Вернула всех на «пьедестал».

И даже собственные дети
Не знали, чем живёт их мать;
Такие вещи в белом свете
Никто не должен просто знать.

Хотя невольно помогали
В нелёгкой, тайной ей борьбе,
Но сами ничего не знали
О всех делах в её судьбе.

Хранить в секрете все деянья
Ей становилось всё трудней,
Её размах в делах влиянья
Рос всё быстрее и быстрей.

Была задержана однажды,
И месяц провела в тюрьме;
Но повод был не очень важный,
Всё обошлось в её судьбе.

Чрез девять лет – арест повторный,
Был штурмом взят у Шули дом,
Хотя арест прошёл покорным,
Но был устроен, как разгром.

Моторизованную роту
Отправили мсье Шулю брать,
Вполне военную заботу
Решили даме преподать.

Окрестны(е) улицы к их дому
Закрыты техникой напро;чь,
Создать чтоб больше шума, грома
И тем внимание привлечь.

Раздуть всё дело о евреях,
Шпионах в собственной стране,
Как ядовитых для них змеях,
Как повод к будущей войне.

Допросы, пытки продолжались
В течение почти двух лет,
Но Шуля духом не сдавалась,
Заметая тайный след.

Помимо просто шпионажа
И контрабандою людьми,
Ей приписали в деле даже
Замену власти провести.

Тюрьмой отделалась лишь Шуля,
Имея смертный приговор;
Минула Шулю злая пуля,
Навлечь боялись весь позор.

Позор продажности всей власти,
Позор болтливости спецслужб,
Где разыгрались бы все страсти,
А им такой исход был чужд.

5

Нарушен хрупкий мир арабский
И Шестидневная война,
Разрушив их порядок рабский,
Смела все замыслы волна.

Волна невероятной силы,
Цунами будто океан,
Достигли планы их могилы,
Урок хороший преподан.

И в рамках сделки по обмену
Пленёнными обеих стран,
Была возвращена из плена
Уже на свой еврейский стан.

Причём и не одна, а с мужем,
Гражданкой став своей страны,
Ей мирный ритм вполне заслужен,
С семьёй, подальше от войны.

Она изрядно потрудилась
На благо Родины своей,
И к мирной жизни возвратилась,
Чтоб стало ей ещё милей.

Хотя она не танцовщица,
Но роль в разведке – велика,
Слегка, как раненная птица,
В Ливане жизнь ей – нелегка.

Еврейской звали Мата Харри,
По дерзости её всех дел;
Такой же самой смертной кары
Итогом стал её удел.

Теперь – почётная гражданка,
Активна в жизни всей страны;
У дамы – гордая осанка,
Она – участница войны.

Читает лекции солдатам,
Она – почётный в школах гость;
Быть не мешает депутатом,
Громя всю вражескую злость.

Её же знания и опыт,
Большие связи прошлых лет,
В ливанской жизни что был до;быт,
В разведке прочертил свой след.

В честь юбилея Шестидневной,
Победной нами той войны,
Для Шули возрастом столетней,
С учётом всей её борьбы;

В кругу детей, правнуков, внуков,
Имея множество наград,
Её не одолела скука,
Жизнь вся по-прежнему, как сад.

И ясный ум, и даже память,
Что редки в возрасте таком,
Но годы всё равно всех ранят,
Уснула вечным Шуля сном.

Скончалась в собственном же доме,
А свой тот смертный приговор,
Живя полвека с ним же в ссоре,
Её и вывел на простор.