Земляки

Здесь, белея, застыл парашют в вышине,
а душа, не давая покоя,
всё не может забыть о чеченской войне,
о героях её… За рекою,
что в Великую малые воды несёт
вдоль деревни и мимо погоста, –
под берёзой два друга лежат: дед Васёк
и сосед бывший наш, дядя Костя.

Дед был худ, и соседа косая сажень
старика никогда не смущала,
с ним он спорил частенько о русской душе,
о политике, пчёлах… За чаем,
после баньки, сойдутся, бывало, у нас
и ведут разговор до полночи —
самовар на столе закипает не раз,
и никто расходиться не хочет...

Век двадцатый, их судьбы пустив в жернова,
не сумел искалечить им души…
Дед Васёк на Гражданской ещё воевал
и на финской успел. Был контужен.
С сорок первого он партизанил в лесах
(наша Псковщина ими богата).

А сосед – тот из Мурома. В здешних местах
он, женившись, осел в сорок пятом.
Пережив всю войну, видно, богом храним
и в снегах под Москвой, и под Курском,
до Берлина дошел он, а следом за ним –
и молва о бесстрашии русском...
Не забудут и тех, кто был взят высотой
там, в горах, на изломе эпохи, –
легендарных десантников роты шестой
с берегов молчаливой Черёхи.