Летний зной, но трясет от мороза...

Летний зной, но трясет от мороза,
лихорадит и брежу во сне.
Я тебе подарил бы мимозы,
но ромашки ценнее тебе.
В поле чистом, где раньше резвились,
появился теперь лабиринт.
Я коснулся плеча – ты разбилась,
капля крови скользнула на бинт.

Обратилась роса диким морем
и тебя унесло в горизонт.
Как же мало с тобой я поспорил,
как же редко давал тебе зонт.
Так и не было детского счастья,
под дождем мы бы за руки шли,
но... не той я породы и масти.

Вы опять тихо, молча ушли.

Я готов ждать от Вас эти письма,
только знаю, они не придут.
Скоро ссыпятся алые листья,
"мы" и "вместе" тогда пропадут.
Я впишу в альманах свой последний,
где печальных историй орда
эту тоже. На полке соседней
с фотографии смотрит мечта...

Я травил Вас так долго, так душно,
я поверил в чернейшую ложь.
Сам себя же сгубил, но опущен
навсегда теперь к сердцу засов.
Я отправлюсь скитаться по свету,
пусть ладони мне вяжут к кресту.
Сам в себе же убил я поэта,
в Вас пытаясь оставить звезду.

В Вас увидел свою Маргариту,
но Вы выбрали петь и летать.
Мои тексты навеки забыты,
их не жалко теперь оставлять.
Только жаль одного. Я не верю,
и уже никогда не смогу
я уверовать в чудо. Смятение
с отречением на поводу.

Заштормило, запенилось лето,
затуманился бешеный взгляд –
Сам в себе же
 убил я
  поэта,
человека
 убил
  мой обряд.

21.07.2017