Мороз кусал бульварные плиты,
Трамвай, как хрустальная кобра,
В зареве неба бензином облитого,
Пролезал в городские ребра.
Рычагом раскрывая суть
Холода и не взаимности,
Машинист передвинул примёрзший путь
Бесповоротной необходимости.
С подоконника крики азалий
В сотах душных домов.
В пересылке души-дворняги
Стаскивали простыню облаков.
Поиграв в телах, уползали,
Под крыши, не слышно,
Как будто молитва.
Только кашель в стенах оставляя.
Выводя с трафарета для них
Проходящего мгновения абрис,
Месяц ел суматошные дни,
Как в японском ресторане рис.
Примерзшая суть
© Copyright: Остап Широкий, 2019
Свидетельство о публикации №119020500717
Свидетельство о публикации №119020500717
Рецензии
Тишина разорванной перепонки,
Зеркала слёз, глаза в инее,
Превращается тюль в склянки тонкие,
Ошарашивает, переклинивает
От способности видеть чужие мысли,
Знать не хочется, нет замков.
Разрешение делать добро кисло,
Глохнешь. Рваных, пустых звонков
Нет. Прорамки петлями сшиты,
Запонки крошатся, гнутся в лом.
Заражённость кустов самшита
Белой плесенью в чёрный дом,
Руки скрещены, пальцы сжаты,
Мысли змей, треск хрящей оков.
Что завещано эмиратом?
Арафатка и хруст веков.
Взглядом Сфинкса, тяжёлой лапой
Вихрь песка кварцем в антихтон.
Звонким писком стонут сатрапы,
Переломанный баритон.
Архитектора страхом в арку
Зоофор рисует ремарку.
Рахиль Ра 07.05.2019 00:44 • Заявить о нарушении
Зеркала слёз, глаза в инее,
Превращается тюль в склянки тонкие,
Ошарашивает, переклинивает
От способности видеть чужие мысли,
Знать не хочется, нет замков.
Разрешение делать добро кисло,
Глохнешь. Рваных, пустых звонков
Нет. Прорамки петлями сшиты,
Запонки крошатся, гнутся в лом.
Заражённость кустов самшита
Белой плесенью в чёрный дом,
Руки скрещены, пальцы сжаты,
Мысли змей, треск хрящей оков.
Что завещано эмиратом?
Арафатка и хруст веков.
Взглядом Сфинкса, тяжёлой лапой
Вихрь песка кварцем в антихтон.
Звонким писком стонут сатрапы,
Переломанный баритон.
Архитектора страхом в арку
Зоофор рисует ремарку.
Рахиль Ра 07.05.2019 00:44 • Заявить о нарушении