Про то, как Дурак в Заглавные депутаты угодил ч. 1

Сказ про то, как Дурак в Заглавные депутаты угодил. ч.1

1.

Как во тридевятом царстве,
в тридесятом государстве
жил да был Иван Дурак —
сам себе ни друг, ни враг,
ни породы в нём, ни чина,
в общем, полный дурачина:
ростом — мал, здоровьем — хил;
день и ночь кропал стихи.
Не пущали обормота
до ответственной работы
оттого, что тот Иван
от природы был болван:
недоумок из нахальства
не сгибался пред начальством,
не желал пахать за грош. —
Что с убогого возьмёшь?

***
/Тут добавлю — в царстве этом
не потворствуют поэтам:
проку с них ни грамма нет
нечитающей стране./

***
Царь издал указ негласный:
дабы избежать соблазна,
всякий, пишущий стихи,
будет сослан в дураки
без возможных апелляций
по причине тунеядства,
ибо рифмы как-никак
может плесть любой дурак
без особого раченья,
потому как каждый — гений,
а работать у станка
поищите дурака.

И поскольку в местном царстве
всяк, кто не дурак, тот гангстер,
а развитию страны
инвестиции нужны —
царь казну в заморских фондах
размещает ежегодно.
Денег у державы нет.
—
На кой ляд стране поэт?

***

Регулярно в царской думе
заседают, в ус не дуя,
слуги, что народ избрал
для вершения добра,
и для благости народной
составляют план подробный,
как державе подсобить
из великой к ней любви.
Как донесть электорату,
что налогов маловато
для отчизны платит люд?
Как бы выкрутиться тут?
—
Порешали депутаты               
в белокаменных палатах,
о народе порадев,
ввесть приказ о бороде,
узаконив дружно в голос
брать налог за каждый волос,
а в отсутствии бород
по'дать взднять наоборот.

В соответствии с законом
добровольно-неуклонно
ныне граждане должны
пополнять казну страны
по предписанным тарифам
/хоть ты баба, хоть побритый/,
дабы с этих платежей
всенародный рос бюджет.

Кто ослушаться решится —
головы тот час лишится.
Ибо тот, кто безголов,
может не платить налог,
опираясь на поправку,
предъявив в палаты справку
об утрате головы
не позднее нулевых
лет текущего столетья
формы триста сорок третьей
пункта пять статьи сто три,
анулировав тариф
пункта семь статьи сто двадцать,
части восемь — дробь двенадцать,
эту справку принести
не позднее десяти
дней, предшествующих дате
депутатских заседательств,
где приказ о бороде
был внесён в шестой раздел
подабзаца тридцать девять.
Загрустил Иван. — Что делать?
Хоть побрейся наголо',
всё одно — плати налог.

Справку справить дурачине
невозможно по причине,
что покуда он живой:
хоть Дурак — а с головой.
А деньжонок для бюджета
у Ивана просто нету,
потому как труд его
стоит ровно ничего.

***
Ночь не спит Иван, другую:
так и сяк закон мозгует.
Нечем дань платить Царю.
Стал болезненно угрюм
наш Иванушка. Стихами
уж не радует нас с вами.
Не под силу Дураку
откупиться. Пусть секут
буйну голову поэта:
хоть порвись — доходов нету.
А на нет и спроса нет.
Погибай, Дурак-поэт.
А затем уже, будь ласков,
сообразно воле царской
справку думе раздобудь,
чтобы возлежать в гробу
с чистой совестью — пристойно,
как порядочный покойник.

***
До свиданья с Сатаной
лёг Ванюша под сосной —
думкой сгрёб сухую хвою, 
попрощался с головою,
за Царя осанну спел
и с устатку захрапел.

Ладно ль дело али худо —
голова при нём покуда.

***

То ли снится, то ли нет —
видит дурень, как к сосне
из соседственной дубравы
держит путь Орёл двуглавый,
на лету вступив в конфликт
сам с собою. — Дело ли
зрить налево да направо
и при этом мыслить здраво?
Нелегко Орлу, поди,
поднебесье бороздить.
Как с таким телосложеньем
верно выбрать курс движенья?
Эдак же, того гляди,
разорвёшься на пути.

Так, не мудрствуя лукаво,
за метанием двуглавым
пред ответственным броском
наблюдал Иван тишком.

Рухнет али приземлится
геральдическая птица? —
Корабельная сосна
центоадресно видна
задремавшему поэту.
А донесть Орлу об этом
не осмелится Иван:
может быть, глобальный план
с краеведческим размахом
в головах царит у птаха?
Вдруг попасть, как кур в ощип,
сей манёвр совершив,
би-осознанно стремится
амператорская птица —
так чего ж ей пальцем тыкать? —
Разбери тех птиц поди-ка!

***

Наш Иван ни мёртв-ни жив
под сосёнкою лежит,
сжавшись внутренне, в преддверьи
обрушенья чуда в перьях.

Тут о древо от души
птах манёвр завершил:
слёту шейным разветвленьем
в ствол вписался корабельный,
тушкой ветки сосчитал,
перья счистил дочиста
об иголки да о шишки,
о кору содрал подмышки
и упал в конце концов
гузкой Ване на лицо.
—
Не изволив извиниться,
в два горла ругнулся птица,
избранил в сердцах пике,
вынул из когтей пакет,
тельцем голеньким в пупырках
приосанился, пофыркал
и озвучил сей же час
государевый приказ:
"Всем, кто местного народу,
с бородой аль безбородый,
царь повелевает несть
для бюджета всё, что есть. —
Ибо маковой росинки
нет в казне, а волосинки
могут крах страны пресечь,
коли все их перечесть.
Безбородые же вдвое
задолжали пред казною,
потому как те скрывают,
сколь волос произрастает
на оскобленном лице,
чем морочат царский ценз.
Посему повелеваю,
флоры фэйсов не скрывая,
расплатиться с государством,
дабы избежать мытарства
по снесению голов."
Подпись: Царь.
Печать.
Число.

Получение депеши
подтвердил Иван успешно:
— Быть по-твоему, Орёл, —
молвил Ваня и побрёл
головы своей лишаться.
Ни монет, ни ассигнаций
он не может снесть в бюджет:
потому что дурень же.
Хоть для власти он юродив,
и башка дурная, вроде,
а потрафил царь ему,
соответственно письму.


***

Сказка сказывалась долго,
да не отменяла долга.
Наш Иван хоть дурачок,
но законы свято чтёт —
оттого и был охотно
дурень признан безработным,
что тотальный беспредел
Ване шибко надоел.

Шёл Ивашка весь в заплатах
к депутатовым палатам,
чтоб его гражданский долг
был исполнен "от" и "до".
По пути слагал памфлеты,
как положено поэту —
нёс в народ плетенье рифм:
дурень, что ни говори.

Хоть устал да запылился —
ко дворцу, как штык, явился.
Видит Ваня: у ворот
собрался честной народ —
богатеи, нищеброды...
А не видно безбородых,
так как каждое лицо
украшает волосок.
Даже дети и молодки
с волоском на подбородке.

У Ивана ж никогда
не родилась борода:
он, как красная девица,
от природы гололицый:
генетический изъян —
нет на фэйсе волосья.

Смотрят люди на Ивана:
"Вот же дурень окаянный —
нет, что б с попы волосок
присобачить на лицо
и копейкой откреститься
от бюджетных инвестиций,
этот перьями Орла
облепился до горла!
Перья — это не волосья
и налог за них не спросят.
Не поэт, а просто чудик!" —
так высказывались люди.

Глянул Ваня в зеркала:
оперение Орла
облепило скулы, шею...
А позору в довершенье
даже писчее стило
украшает пух орлов.
Знать, смолою от сосёнки
пропитался он спросонок,
а когда двуглавый птиц
выдал форменный стриптиз —
на смолу перо из гузки
прикипело под нагрузкой
массой в падшего Орла... —
Вот такие вот дела.

Выправить осечку Ване
не позволит прикипание.
И придётся во дворце
шастать в перьях на лице.

А пока одноволосый
люд в казну копейки вносит,
дурень ходит взад-вперёд
да царёвой кары ждёт.


***

Увидал монарх Ванюшу —
осерчал сначала дюже:
как же эдакий конфуз
обналичит профсоюз?!

После отозвал в сторонку
Царь смышлёного орлёнка,
повеленьем свысока
обязуя Дурака
стать Заглавным депутатом,
наградив его мандатом.
И отныне Ваня должен
в государственные ложи
беспрепятственно входить,
чтоб законы городить
да суфлёрить государю,
что б ещё народу впарить
для развития казны
и величия страны.
"Хочешь прозой, хошь стихами
сочини-ка ты мне, Ваня,
как народ держать в узде:
проку мало в бороде.
Надо изобресть такое,
чтоб сообщество людское,
устрашась какого зла,
отказалась бы от благ
и снесло Царю во славу
всё, что нажито, по праву."

***

Пригорюнился Ванюша:
лучше б отдал Богу душу,
чем творить народу зло.
От жеж — снова не свезло!
Вроде, голова на месте,
а соображалке тесно
от нахлынувших идей,
ибо Ваня не злодей:
не пойдёт Царю в угоду
против кровного народа.

Утро ночи мудреней.
Вновь Иван пошёл к сосне.
Лёг и захрапел, как раньше,
ибо не было в нём фальши:
спал, так спал, да сны смотрел —
в этом он поднаторел.
 
______________________________________



Продолжение здесь: http://www.stihi.ru/2019/02/12/1497

Приму предложения по развитию сюжета, ибо одна голова хорошо, а Орёл-таки двуглавый)))