1 апреля, суббота. День четырнадцатый

Утром проснулись от зычного гласа: «Подъём!»
Спальники полетели в сторону.
«Сегодня выходим!»
 
Командор еще до подъёма произвёл метеорологическую рекогносцировку и сподобился приготовить завтрак, так что со сборами не затянули: вышли в 8:35.  Перед выходом сфотографировались возле гостеприимной баньки, вскинули рюкзаки, и – прощай, Хадата!
 
Шли весь день. Предстояло наверстать упущенное из-за пурги время. Нам-то не перед кем отчитываться: наш начальник вместе с нами по тундре болтается, а Андрея уже ждут на работе.
 
Местность, по которой шли сегодня, очень живописна. Николай Рундквист в книге «Сто дней на Урале» описывает её так: «Исключительно красива вершина-игла, занимающая промежуточное место между горой Харнаурдыкев и озером Большой Хадытаеганлор, - острый пик, формирующий левый борт ледника».
 
Эта вершина-игла открылась нам сразу за поворотом,  скрывшим базу, и мы шли к ней почти полдня.

Горы на этом отрезке пути высоки  и величественны. Я часто оглядывалась назад: на солнечном просвете, обнажившем и  усилившим голубизну небес, вершины гор курились - ветер сдувал с них снежный покров.

Ближе к вечеру вышли из гор. Начались увалы. Почти в сумерках перевалили через очередной и встали на ночлег. Снова стоим в долине Большой Усы, но реки не видно: заметена снегом.
 
Впереди слева – та самая вершина-игла, которую упоминает в «Путеводителе по Полярному Уралу» Николай Рундквист и которую мы не увидели с перевала Иган, потому что забрались не на него.

Дежурство вечером приняли мы с Андреем.
Один из примусов к тому времени взбеленился окончательно. Фадеев мучился с ним не менее получаса, пока тот не соизволил загудеть ровно, без опасных выбросов пламени.
Для меня эти полчаса были настоящей пыткой: казалось, что очередной выхлоп воспламенит внутренний полог палатки, и мне нужно будет экстренно что-то предпринимать. К счастью, обошлось без осложнений.

После ужина Евгений спел нам песню о Хадате, которую написал минувшей ночью, предчувствуя расставание с базой. Вот её текст.

***
Жесть прогибая, злобный зверь стучится в крышу.
То ветер, что не спит, а песнь свою ревет.
И не реветь не может он, весну заслышав.
Царит и правит с воем белый хоровод.
Царит и правит с воем снежный хоровод.

Кругом снега – они укрыли все живое.
Полярных гор не видно – скрыты в пелене.
В пурге застрять – нам суждено было такое,
Порывы ветра пригибают все к земле.
Порывы ветра пригибают все к земле.

Припев:
Полярный Север – тундра, горы,
Оленей след, снегов стена!
К тебе я попаду не скоро,
Мне б от тебя уйти сперва:
Пурга дорогу замела!

Жесть прогибая, злобный зверь стучится в крышу.
То ветер, что свою симфонию поет.
На сердце тяжело. В печи огонь потушен.
Ждать остается нам, когда пурга уйдет.
Ждать остается нам, когда пурга уйдет.

Хандрить, ребята, рано: всё пока в порядке.
В метель на Хадате изба – спасенье нам.
Завхоз разделит пурговые пол-раскладки,
Мы под гитару споем тихо «по домам».
Давно пора нам расходиться по домам.

Припев тот же

Свеча горит, в углу избы поникли лыжи.
Все карты перепутала снегов страна.
Бог неба, ты все наши помыслы  услыши!
И ветру замолчать уже давно пора,
И ветру не кружить снега уже пора!

А он кричит в трубу и страху нагоняет.
И за окном видна такая кутерьма!
А дома ждут нас, там давно уж снег растаял,
Весна, тепло, а здесь метет пурга.
На Хадате который день метет пурга.

Припев тот же

Пурга ушла, и снег, и наст солнцем залиты.
Вершины грозных гор – красот не описать!
По Хадате-Юган-Лор Чертов палец небо тычет,
Три дня даны нам, чтоб из тундры убежать.
Три дня до поезда: нельзя нам опоздать.

Поход закончен, и носы у всех облезли.
То след от солнца, что оставила зима.
На следующий год – Тянь-Шань, Памир, наверно,
Смешно и грустно – до свиданья, Хадата!
Смешно и грустно. До свиданья, Хадата!

Припев тот же
 
Я попросила Евгения оставить мне авторскую запись текста песни, и он, о добрая душа, не отказал! Теперь в моём «ЕЖЕ-дневнике» красуется запись, сделанная его рукой.

О Хадате накропала и я:

ХАДАТЕ

Далеко-далеко, на Полярном Урале,
В покрывалах снегов – голубая мечта.
Мы раскинули карты и лыжи достали,
И отправились в гости к тебе, Хадата!

Сквозь снега и хребты мы к тебе продирались,
Ты немым миражом неустанно звала!
Позади километры дороги остались,
И в объятья свои ты бродяг приняла.

Здесь Полярный Урал. Он помягче, чем Полюс,
Но здесь тоже метёт, хоть пурга и не та.
Голос прежних метелей, и Арика голос,
И гитару его помнишь ты, Хадата!

И под пение вьюги, пурги иль метели,
Рядом с жарко гудящим твоим камельком,
Мы под Женьки гитару свои песни запели,
Чтоб оставить их здесь – на потом, на потом!

В горной чаше твоей пусть звучат эти песни,
В голос звонкого эха свои звуки вольют!
Мы тебе благодарны за кров твой чудесный,
За такой необычный – суровый – приют...

Ты нас так приютила – в метели крутила,
Трое суток на прочность проверяла живьём!
Чтобы ты нас теперь хорошо отпустила,
В свои кружки, ребята, давайте, нальём!
 
А вечер сегодняшний был удивительно красив! Выйдя из палатки после ужина, мы увидели... северное сияние! Правда, было оно пастельно-бледным, размытым и почти отцветшим, но представление о том, что это такое, мы в тот вечер получили полное:
огромное полотнище разноцветного занавеса, заняв вкруговую полнеба, колышется и постоянно перемещается. Оно полощется и над тобой, и перед, и вокруг тебя… И создается впечатление, что ты находишься внутри гигантского калейдоскопа, поражающего своей динамичностью и своими размерами. Единственное, чего недоставало, – яркости красок. А в целом – грандиозно!

Продолжение: http://www.stihi.ru/2019/02/05/5493