За Вегой 22-24
Мир зеленый, мир лучистый, мир веселых бегемотов —
лихо плещется в долине на листы водой озерной,
а в густых высоких травах, пузо солнцу выставляя,
дремлют жирные слонихи и урчат, урчат от счастья.
Шел я, шел… Не страшно было. Мамонт вышел, мамонт ждал,
я распелся — отступил он, долгим ревом провожал.
Шел я, шел, и вдруг — как сплыло за таежный перевал,
туча солнце закрутила, гул громовый нарастал.
Начал Землю вспоминать, а зачем — не вспомнил.
Понял что;то, но опять ничего не понял.
Никогда, решил, с Земли не увидеть солнца,
в завежанский гуманизм прорастать придется.
Зря, подумалось, сбежал от жены-уродины,
не попасть без завежа- мне к себе на родину.
Что ж, что сердится жена, — и на солнце пятна!
Как-никак, она — нужна… Не пойти ль обратно?
Стукну корнем по забору, выходи, ядрена мать,
зажигай скорее колбу, я пришел тебя понять.
Полюбил, скажу, твой нос, вспомнил всю твою красу,
я поесть тебе принес, два яйца и колбасу.
Сел у елки на хвою, думал… Думал долго.
Гром гремит, а я пою, подвываю ,волком.
Никогда в свои леса не попасть, наверно…
И… гляжу вдруг… вся в слезах, предо мной… царевна!
Нет, не сон такой во сне, — девушка прекрасная,
в первозданной во красе и с короной царскою!
Туча, вижу, позаней — как гора из космоса…
а царевна — все светлей, золотятся волосы…
— "Обними меня скорей! — говорит, качается, —
назови навек своей! — шепчет, улыбается.
— Я давно тебя люблю, в лес вела сторонушкой,
не обнимешь — загублю, превращу в подсолнушка!".
— "Да ведь я уже — женат! — говорю внушительно.
— Не получится ль разлад, для души значительный!".
— "Нет разлада, коль хитро! — гуманит задумчиво.
— Не увидит нас никто, не соскочит, с тучи-то!
А обнимешь от души — три желанья вы,полню.
Вылезай-ка, поспеши, а то вовсе вымокну".
— "А чего мне вылезать! — проверяю грозно.
— Целовать да обнимать — и под елкой можно!".
— "Нет, ты выйди, — гуманит, — ну… из состояния!…".
И — в глаза, в глаза глядит… И — вокруг сияние…
Вылез. Смял, но кое-как, а потом и с чувствами.
Заалела словно мак, ну совсем как русская.
— "Вот мешок бы мне с деньгами, чтобы стало веселей.
А еще — здоровья маме, и — отсюда поскорей…".
Отвернулась! Заслезилась. Не сказала новых слов.
Лишь корона засветилась где-то там, среди кустов.
23. НА ФЕРМУ ОПОЗДАЛ
Я вокруг, спеша, пощупал. Да и впрямь лежит мешок!
Сыроватый почему-то, будто мокрый тюфячок.
Бугорок, что ль?.. Ну. Привстал. Сломанным подсолнушком
к Синеграду пошагал, до пещерной женушки.
...А вгляделся-то — лужок… Утро блещет раннее.
Да от Уфтюги парок леденит дыхание.
Завежане — как во сне, как кино сверхбыстрое…
Разве кто поверит мне! Не докажешь. Высмеют!
Скажут: слишком уж длинно, чтобы всё запомнить-то.
Ну да мне-то — все равно. Не спешу быть понятым.
Не поймут, что в сне своем — с телом разлучился.
По науке было все, вот и возвратился!
По науке-то — науке… А на ферму — опоздал,
и насквозь промокли брюки, куртку напрочь разодрал,
и на сердце колотье, и в ногах некрепко…
Что ж. Зато — в душе покой. Помогла разведка.
Что ж, что вымок под ветвями. Что бутылка вредная.
Что тропиночка лесная так качает, светлая.
Может, вся Земля кругом в космосе качается
и со мною, бураком, ласково встречается…
24. КОНЕЦ РАССКАЗА
С той поры, уже далекой, я за Вегой — не бывал.
И женился, слава богу, бог мне девушку послал.
Что бы ни было с Россией — не хочу опять попасть
к белым, красным или к синим. Бросил я хмельную страсть!
Понял я: среди планет — за любой Галактикой —
ничего гуманней нет — солнышка над Тарногой!
Но и душу что-то мает, жить спокойней не дает.
Будто б кто-то — вспоминает, мне сигнал передает.
В лес заходишь — как живое глянет деревце... В кустах —
листья шепчутся с травою. А в июне — даже страх…
Незабудок вдоль забора — удивляется село!
Будто б небо из простора пролилося, расцвело…
______________________________
с. Илезский Погост Тарногского района Вологодской области.
1992.
_______________________________________
Свидетельство о публикации №119020402816
Космос видимо ласкает...
С восхищением, И.
Иосиф Гринберг 09.02.2019 10:43 Заявить о нарушении