Я думала, что ты мой единственный

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ


Сцена первая


      Ночь. В разгаре бал-маскарад в  уединенном домике вдовы на Васильевском острове.
      Пушкин входит в отдаленную комнату, снимает маску и приближается к дивану, на котором лежит в забытьи Натали, рядом с головой ее на шелковой турецкой подушке еще дымится трубка кальяна. В углу комнаты стоит в кадке огромный куст дикой конопли – как дерево. Пушкин подходит, трогает листья, перетирает  в пальцах и выбрасывает. Затем идет к жене, смотрит на нее и говорит взволнованно):

У колдовства предел бывает,
Но нет его у красоты!
Твоей...
И мое сердце
Замирает,
Когда глаза ему
Свое волненье уступают!
Но… что  сделали с тобой,
Зачем тебе все это?
Оно на время принесет покой,
Потом убьет,
Хотя и медленно, но верно!

(Натали открывает глаза, смотрит на мужа и шепчет):

Приляг со мной…
Не только облегчение
Трава приносит,
Но и видения приходят
Вслед за травой…

Пушкин (осторожно ложится рядом):

Отрава, яд,
Тебе им душу травят,
Как ты не понимаешь!
Отступи…

Натали:

Нет, моей душе он помогает,
А без него я  не могу смотреть
На мир, как ты…
Как ты меня учил,
Без этого я в мир теней не попадаю,
Но по ночам хотя бы
Должна быть с ними,
Отпусти!

(Пытается освободиться от объятий мужа, но он крепко удерживает ее, потом медленно приближается к лицу Натали и целует. Оба на мгновенье замирают. В этот момент к двери подходит Ланской, старается разглядеть через стекло, что происходит в комнате и хочет войти. Натали отстраняет Пушкина, но продолжает лежать, не имея сил подняться)

Пушкин ( глядя на дверь, за которой мечется Ланской):

Ты влюблена в другого!
Я не могу принять
Одну лишь мысль
Об этом,
Смерти  подобно
Все, что я тут вижу!
Жена, опомнись,
Уйдем вдвоем,
Я выведу тебя,
Мы сразу растворимся
В пространстве
И во времени,
Мы даже не оставим
Памяти…

Натали (останавливает его слабым жестом руки):

Не надо!
Не ты
Мне это говоришь,
А ты всех убедил:
Раз под венец пошла,
Другому, значит, отдана!
Твои слова?
Кто только их не говорил
Из-под пера,
Покорного тебе!

Пушкин:

Мне
Все равно теперь,
Мои слова? – да чепуха,
Решать тебе!
Так ты решила?

Натали (тихо):

Да,
Ланского позови,
Я так устала,
Нам с ним пора…
А копию мою ты отпусти,
Не мучай девушку
И заплати…
Прости!
Хочу воды,
Ты принеси…

Пушкин встает и идет к двери, но за ней раздается какой-то шум, и он быстро прячется за портьеру, на ходу надевая маску.

Пушкин (тихо сам себе):

Я голос узнаю,
Хотя и поменял его
Безумный венценосец,
Он хочет быть как я,
Чего же он попросит
У бедной женщины?
Хочу услышать
И покров над главной
Тайною
Открыть, быть может!

Император Николай, не снимая маску, подходит к дивану. Ланского крепко удерживает  за дверью охрана царя.

Натали (слабым голосом):

Ты воду мне принес?
Подай…

(Протягивает руку, которую тут же без сил опускает на подушку)

Николай (низко наклоняясь над Натали, затем, присаживаясь рядом, гладит ее по волосам):

Не до воды сейчас,
Вставай,
Уходим мы!

Натали:

Куда?

Николай:

Туда, где ждет нас рай!
В обитель неги и любви,
Скорей вставай,
Вот- вот сюда придут враги
И шпагами начнут трясти,
Устроят потасовку,
А я потом – казни!

Натали (отталкивает его):

Кто вы?
А где же Пушкин?

Николай (вскакивает):

О господи, прости!
Вам дороги еще игрушки,
Которых были лишены,
Не наигралась, дорогая?
Чего полегче
Ты меня спроси,
В карете, обещаю,
Я отвечу,
Вставайте, госпожа Ланская!
Или прикажете
Мне прямо тут вас обласкать?
Ну, не упрямьтесь!

Пушкин (возбужденно за портьерой):

Ах, старый бонвиан,
Опять туда же!
Ну что, теперь в него
Стрелять?
Не хочешь, а придется,
А вдруг сейчас история
Назад вернется
И выйдет боком государю,
Которому никак неймется!
Так, выхожу…

В этот момент в комнату врывается еще один незнакомец в маске и устремляется к дивану,  с которого другой неизвестный в маске пытается поднять Натали и увести ее. Вбежавший хватается за шпагу и говорит явно измененным голосом:

Сейчас клинком я пресеку
Неуваженье грубое
К моей богине,
А ну-ка, незнакомец,
Встаньте
И сражайтесь!
Вы, госпожа, бегите,
Прячьтесь,
Я вас освобождаю!

Пушкин (изумленно):

Вяземский!
И ты туда же,
Друг прекрасный!
Насколько безобразно
Твое нутро,
Как оказалось,
Ты не товарищем
К жене моей пришел,
А змием-искусителем
Ворвался,
Скрывая вора лик
Под маскарадной маской!
О, бедная моя супруга,
Но где же муж ее, Ланской,
Пора бы и ему на сцену…

В комнату, прорвавшись через царскую охрану, наконец, вбегает Ланской, как и остальные, не сняв маску с лица,  за ним –  неизвестная женщина, тоже в маске. Пушкин в маске выходит из-за портьеры и присоединяется к Ланскому. Вдвоем они становятся напротив Николая и Вяземского. У всех обнажены шпаги.

Николай (к Натали):

Как видите, сударыня,
Я оказался прав:
Сейчас мы вчетвером
Окрасим этот  бал
Багряным цветом крови,
А я ведь вас
Предупреждал,
Просил – уйдемте!

Ланской (гневно):

Лишь только смерть -
Разлучница
Жены и мужа,
Вы посягаете на честь
Моей супруги?
Я не позволю!

Пушкин ( решительно):

Довольно
Пререкаться,
Скоро рассвет,
Нам крика петушиного
Тут не хватало!
Давайте, драться!

Натали ( с ужасом в голосе):

Мне это снится?
Опять пришел кошмар
О поединке,
Какие-то мужчины
В масках,
Один в один
Похожи
И, как всегда,
Исходят злобой,
Когда оставят все меня?
Трава
В кальяне, видимо, слаба
Подняться у меня нет сил,
Чтобы прогнать
Весь этот ужас со двора!

В этот момент Неизвестная женщина становится между собравшимися драться двумя парами мужчин и машет им шелковым платком.

Неизвестная женщина:

Разумнее вам, господа,
Убрать свое оружие,
Вы видите, что женщина
Больна, слаба
И беззащитна,
Но надо, чтоб была защищена,
Поскольку здесь ее мужья,
Пускай
Между собою разберутся,
А я готова вам репутацию спасти
И руку дать…
Хотя бы вам, мой господин!

(Берет под руку императора и увлекает его за собой к двери, Николай внимательно вглядывается в незнакомку, потом  снимает с ее лица маску и  удивленно восклицает)

Николай:

Натали?

Неизвестная женщина:

Меня раскрыли вы,
А чтобы сделать
Это раньше,
Тогда бы не было скандала!

Николай:

Но как?
Как удалось вам
Ускользнуть
От этих крокодилов
С острыми ножами,
Всех прикажу арестовать!
Бросаться с шпагами
На государя!

Неизвестная женщина:

Тс-с-с!
Молчите,
Внимания не привлекайте,
Императрица ищет вас,
Давайте улыбаться,
А крокодилы разберутся
И без нас…
Возможно даже,
Посмертный суд
Рассудит безрассудных?

Николай (напряженно наблюдая за императрицей, вальсирующей с  Сергеем Трубецким среди маскарадных пар, вынимая руку незнакомки из-под своего локтя):

Сударыня, прощайте!
Я не забуду подвиг ваш,
Не сомневайтесь,
Я сделан победителем
Сейчас
Над тем,
Кому все время уступал,
А был всего-то нужен
Этот маскарад,
Который все расставил
По местам!
Ура!

(Император удаляется, незнакомку приглашает на танец его адъютант)

Адъютант императора (восторженно):

Мне танец этот –
Для души бальзам,
Для сердца радость,
Сегодня вы особенно прекрасны
И молоды,
Все происходит,
Словно в сказке!
Все та же Натали –
Держусь за талию осы,
Смотрю на плечи
Северной Авроры,
Из-за моей удачи
По столице
Пойдут теперь
Такие анекдоты!
Да неужели это вы?

Неизвестная женщина (улыбаясь):

Сбиваетесь вы с ритма,
Это некрасиво,
Поберегите пыл,
Ведь вам еще жениться!

Адъютант императора:

Какое там!
Теперь я болен вами…


Сцена вторая

В отдаленной комнате.

Пушкин (снимая маску):

Прошу вас,
Незнакомцы,
Удалиться,
Супруге помогу я сам,
Дам ей воды напиться,
А там
Решим, куда нам
Устремиться.

Ланской:

Я не уйду,
И к алтарю
Не дам пойти с другим,
Она моя жена!

Вяземский (все еще скрываясь под маской):

А я пойду,
Зашел случайно
В эту комнату,
Побуду лучше на балу.

Натали (машет Ланскому):

Друг мой,
Уйди лишь на минуту,
А за тобой уйдет и Пушкин,
Обещаю,
Не волнуйся.

Ланской послушно уходит. Натали встает.

Натали (Пушкину):

Ты жив…
Всегда я это знала!
Ах, Пушкин,
Я люблю тебя
И рада, что свободен ты,
Отсюда поскорее уходи,
Здесь, разодевшись,
Надушившись
И даже маской не прикрывшись,
Все друг друга презирают,
Обличают, упрекают
И по-пустому утомляют,
Потом стреляют,
Понятно, что глупцы,
Однако же веками
Ничего не изменяют
И – убивают, убивают!
Ты поспеши в свою обитель,
К себе с Ланским уйдем и мы.

Пушкин ( вслед, с укором качая головой):

Хотя бы не кури!

(Затем говорит сам с собою)

За эти колдовские сутки,
Которые я выпросил у гробовщика
И у метели,
У чистого душой смотрителя
На станции,
У ведьмы
И у всех чертей на свете,
Достались мне минуты
Любовного блаженства
С женой,
И вдруг супруга улетела,
И сам я - автор
Этого исчезновенья?



(Из-за куста в углу выходит Соболевский, берет Пушкина под руку и ведет его к двери вслед за исчезнувшими за ней Ланским и Натали)

Соболевский:

Узнать ей надо было,
Зачем ты нас  привел,
В этот вертеп
Драконов, ведьм и крокодилов!
Все - ради того, чтобы
Пришел сюда сам царь,
А следом  -  и Дантес?


(«Пушкин. Серебро, жемчуга и тайна покрова»)