Нищие. Из Сильвии Плат

Нищие

Ни сумрак, ни холодный взгляд в унынье не приводит
Тех трагиков, воняющих козлами, что продают, 
Как будто  фиги и цыплят, свои несчастья,

И осуждают в каждом божьем  дне несовершенство, 
И  жребия поносят слепоту.
Под белою стеной с окошком мавританским

Гримаса временем униженных скорбей,
Карикатуря   самоё себя, на сострадания
Монетках процветает.  Вот нищий

Встал  среди  яиц и караваев наудачу,
Культёй ноги опёрся о костыль, и  жестяною кружкой
Он  перед добрыми хозяйками бренчит.

Нуждаясь, погибая в нищете, бедняги эти посягают
На души, что податливее их, ожесточенных в муках,
Утративших и совесть, и лукавство,  душ. 

Ночная мгла  необычайной синевой
Изгиб  залива, белый дом,
Миндальные деревья накрывает. А нищие

С  кривой ухмылкой  свою злосчастную звезду
Переживают,  и с вероломным вдохновеньем
Обманывают тьму и жалостливый взгляд.

1956

* * * * * * * *

The Beggars

Nightfall, cold eye—neither disheartens
These goatish tragedians who
Hawk misfortune like figs and chickens

And, plaintiff against each day, decry
Nature's partial, haphazard thumb.
Under white wall and Moorish window

Griefs honest grimace, debased by time,
Caricatures itself and thrives
On the coins of pity. At random

A beggar stops among eggs and loaves,
Props a leg-stump upon a crutch,
Jiggles his tin cup at the good wives.

By lack and loss these beggars encroach
On spirits tenderer than theirs,
Suffering-toughened beyond the fetch

Of finest conscience. Nightfall obscures
The bay's sheer, extravagant blue,
White house and almond grove. The beggars

Outlast their evilest star, wryly
And with a perfidious verve
Baffle the dark, the pitying eye.

1956