Исторические прогулки по Руси

На пути варягов в греки
Жил да был лесной народ,
Избы ставил он навеки,
То знавал аж Геродот.

Русич в Ильмене рыбачил,
Лес кондовый там рубил,
На медведя не иначе
Как с рогатиной ходил.

Истукан Перун из леса
Грозно в подданных глядел,
Чтоб порядок был по весям
И в работе всяк у дел.

Ниц же зря пред истуканом,
Толку мало оттого,
Жертвы были ему даром,
Нет порядка от него.

Вече русичи созвали
Власть кому бы поручить
И решали, и гадали
Кто б смог жить их научить.

Порешили всем кагалом
Взять варягов управлять,
Разговоры чтоб не даром –
Послов за море послать.

Поразмыслили варяги:
Что ж такого если власть?
«Русиш» что им передряги,
Хоть поправить людом всласть.

Трое братьев в Русь «приехаль»,
Чтобы взять на плечи груз,
Править стали тут с успехом
Рюрик, Трувор, Синеус.

Вскоре младшие ребятки
Приказали долго жить,
Ну, а Рюрик без оглядки
В Новограде стал княжить.

Аскольд с Диром тож варяги,
На Царьград шли воевать,
Да на то и передряги –
Киев прежде увидать.

Но недолго Рюрик правил,
Что поделаешь – почил,
Сына Игоря оставил,
Чтоб Олег его учил.

А Олег пошёл к Царьграду
На вратах там щит прибить,
По дороге и в награду
Земли силой захватить.

Вот он к Киеву подходит
Вплавь с дружиной по Днепру,
Мысль с него тотчас нисходит –
Взять его бы поутру.

Будто в гости, шумным пиром
Он варягов обхитрил,
А потом Аскольда с Диром
У Днепра похоронил.

Так основана Олегом
Наша Киевская Русь,
Пожелать хочу коллегам:
- Ты про то сказать не трусь!

А теперь пора за дело!
Чтоб земель владыкой стать,
Он решил: свои уделы
Надо дальше расширять.

Всё ж прибил свой щит к Царьграду,
Греков данью обложил,
Получил сполна награду,
Но недолго тут прожил.

Ровно тридцать и три года
Игорь абы - как княжит,
Да случись тут с ним невзгода –
Был древлянами убит.

Ольга правила вдовицей,
В дружбе с мудростью была,
К грекам ездила креститься
И лицом была бела.

Но всему приходит время –
И рулить уж  нету сил,
Святослав взвалил то бремя,
Хоть никто и не просил.

Племя дикое хазаров
Саранчою с юга к нам,
Пламя жаркое пожаров
Да насилий грязных срам.

Крепок князь душой и телом,
На хазаров с детства злой
И погнал их за пределы
Он поганою метлой.

Сын Владимир Веру славил ,
Свергнув  идолов крестом,
В Днепр крестить народ отправил,
Святость дав Руси притом.

Враз кадила задымили,
С клирос льётся благодать,
Свечи в храмах засветили,
Просят милостыню дать.

Отогнал святой Владимир
Из пределов дикарей
Да тихонечко и помер,
Дав двенадцать сыновей.

Средь них сын – ума палата,
Мудрым прозван Ярослав,
Не припомнить, чтоб когда – то
Русь забыл, он князем став.

Чудь поставил на колени,
Чтобы дань в его казну,
Будьте так добры без лени
Или уж справляй тризну!

Печенегов диких племя
Стал он силой донимать:
- Вы, товарищи, нам бремя,
Лучше б вас совсем не знать!

От неверных Русь избавил,
Я напомню – Ярослав,
Уходя ж, он власть оставил –
Сын на смену Изяслав.

Завещал старик жить в дружбе,
Землю русскую любить,
Да напрасно … Стали в тяжбе
Сыновья друг друга бить.

Дрались братья те жестоко,
Били в сердце и в живот,
Но не видит княжье око,
Ум князей порок неймёт.

Чуят половцы – прореха,
Можно русским досаждать
Так недолго до успеха –
Новой тяжбы стали ждать.

Но не тут-то дело было,
Ждать собрались впопыхах,
На защиту войско встало,
Во главе сам Мономах.

Бился яро с дикарями
Храбрый витязь Мономах,
С чудо он богатырями
Разбивал их в пух и прах.

Заслужил любовь народа,
Тот призвал его на трон,
Хоть и княжеского рода
Да к народу близок он.

Вот прошли чредою годы,
Те, что правил  Мономах,
А уж новые невзгоды
Стоят в очередь в стихах.

Из глубин Каракорума,
Вдалеке что от морей,
Обжигающим самумом
Орды новых дикарей.

Степь на запад запылила,
Под ордой земля гудит,
Горе в избы привалило
И огонь кругом горит.

Чингисхан – степной воитель
Киев стольный покорил,
Захватил Руси обитель,
К послушанию склонил.

Не успел дойти до моря,
Нашу землю обагрил,
А на смену ему вскоре
Хан кровавый прикатил.

Основались на Итили,
(Волга раньше так звалась),
На поклон князья ходили,
Дань рекой туда лилась.

Злы батыевы баскаки
В шароварах на седле,
Кто не платит – быть тут драке,
Кнут всегда навеселе.

Ладно бы одни татары,
Ведь булгары нас хотят,
Чёрт с ним, пусть хоть и булгары –
Немцы с севера грозят.

Вот с мечом пришли сатрапы,
Разумеется без виз,
Но пришлось с Чудского драпать,
Невский им принёс сюрприз.

Клином рыцари сомкнулись,
Прямо с ходу между глаз,
Только вани проморгались –
Стал тевтонец не указ.

Били их мечом двухручным
И по кумполу балдой,
Оказался лёд непрочным –
Всё железо под водой.

Что же делать братцы с вами?
Не Христосы, чтоб распнуть,
Не накажешь и словами…
- Nicht wir wollen утонуть!

Ну, тогда борзо обратно,
Чтоб не видели с мечом,
Если это  непонятно,
Мы, простите не причём.

А куда Батый девался?
Не забрался ль в камыши?
Иль назад ретировался?
Нет, вот с ним то всё якши!

Золотой Ордой он правит
Из шатра в Сарай – Бату
И князей по струнке ставит,
Что не так – кричит «ату!»

Калита тут появился,
Стал Москвы великий князь,
Хан в Орде же подивился,
Ведь ему он не указ!

Князь Димитрий Русь возглавил,
Калите родной он внук,
Уважать себя заставил,
Да случилось то не вдруг.

Что там Олгерд и Ягайло,
Все литовцы и паны,
Вот Мамай с тверским Михайлой…
Пострашнее сатаны!

Куликово было поле,
Там Димитрий стал Донским
Не встречались же дотоле
Мы с побоищем таким.

Ржанье, стоны, звон металла,
Мат на сече в помощь нам,
Перегара тож хватало –
Не понять их головам.

Стало поле Куликово
Вехой русскою в веках,
Имя ж Дмитрия Донского
У народа на устах.

Но Мамай не вразумился,
Снова войско он собрал,
На Донского осердился,
Хоть бы чёрт его побрал!

Но не чёрт побрал Мамая –
Тохтамыш яицкий хан,
Всё собою подминая,
Шёл в Москву на дастархан.

Дастархан не получился,
Ведь Москва не чайхана,
Кипяток со стен пролился,
Уж не хану ли хана?

Но на то он хан татарский,
Чтоб коварством победить,
Обещал сполна по – хански
Горожан всех угостить.

Тохтамыш взмахнул десницей,
Всех по – хамски угостил,
Разорил, пожёг столицу
Да и сразу укатил.

Тут потомок чингисханов
Колченогий Тамерлан
Стал мочить татарских ханов,
Прихватив в поход Коран.

Солнце в землях не заходит,
Где Тимур прошёл войной,
Он к Москве уже подходит –
Пусть сдаются за стеной!

Князь Василий, тот что Первый,
На защиту с войском встал,
Но не выдержали нервы –
В бой вступать с Хромым не стал.

Арбы, кони и повозки,
Глаз у воинов раскос,
Не хочу я вам про сказки,
А помог тогда – Христос!

Вынес ход из стен икону,
Колокольный звон потёк,
Все тимуровцы по коням,
От Москвы все наутёк!

Как бы русскому Ивану
Да с Василием Петру
Отучить гостей незваных,
Больно те не нутру!

Шведы Пскову угрожают,
Жмудь на Новгород глядит,
Тверь к кому пристать не знает,
От татар Рязань горит.

Князь Иван по счету третий
Земли начал собирать,
От ордынской чтобы плети
Жертвой нехристей не стать.

Стал царём Иван наш Третий,
Государь Руси он всей,
Про себя же здесь отметим –
Жить тут стало веселей!

Не платил татарам дани,
Не просил княжить ярлык,
Показал всю силу длани
И пришёл Орде кирдык!

Князь Василий воцарился
Продолжать отца завет,
На икону покрестился,
Перед Русью дал обет.

Воевал с Литвой Василий,
Воевал он и Казань,
Не хватило тут нам силы,
Это всё же не Рязань.

Псковитян сломил гордыню –
Веча колокол он снял,
Для того, чтоб и поныне,
Стражей нашей Псков стоял.

Стал наследником желанным
Сын Василия Иван,
И не Богом нам он данный,
А историей призван.

Воцарился на престоле
Наш Иван о трёх годах,
Без отца тут поневоле
От бояр познаешь страх.

Страх со злобой на медали
Лишь на разных сторонах,
Вы когда – нибудь видали
Их при праведных делах?

Шуйский именем Ивана
Страх боярам наводил,
А потом псарям отданный,
Милость царскую молил.

Хитроумный поп-советник,
Что Сильвестром наречён,
Не какой-нибудь причетник, -
Им на постриг обречён.

Иль медвежью травлю черни,
Иль опричников разбой,
А потом и в храм к вечерне,
Чтоб душевный был покой.

Страсть измены царь боится,
Как не предали б его,
Тут опричник и сгодится –
Под охраной он зело.

Грозным стал Иван Четвёртый,
Ведь Казань завоевал,
Чтоб был в море вход отпёртый,
Он Литву мечу предал.

Летописец притомился,
Почесал висок пером-
Вдруг опричник объявился,
Напугавши аки гром:

-Что за летопись ты пишешь?
Без почтенья, кое-как. . .
Иль ты стражника не слышишь,
Иль царю ты лютый враг?

Ото сна старик очнулся,
На судьбину посерчал,
В кадку бодро окунулся
И опять писать начал.

Обмакнул перо в чернила,
Пишет: в эти же лета
Важный козырь Русь побила –
Нами Астрахань взята.

Уж не волоком ко грекам,
А по Волге на челнах,
Русский сразу тут скумекал:
Прямо к персам на веслах.

Разозлился хан тут крымский,
Что звался Девлет - Гирей:
-Город Астрахань Ордынский!
На Москву войной скорей!

Полыхнула град-столица,
Уцелел один лишь Кремль,
Иван думал в заграницу
Убежать с родных земель.

Скрылся царь от стрел Гирея
За стенами грозным быть,
Ведь с народом он смелее,
Можно властвовать и жить.

Тут, признаюсь, я подумал:
Хоть народ Иван карал,
Разорил гнездо Кучума
И Сибирь к рукам прибрал.

Сатана призвал Ивана
С одра в круги прямиком,
А наследником названым
Стал Феодор – с горы ком.

Слаб умом и кроток нравом,
В помощь надо пестунов,
Снаряжён был царским правом
Сам боярин Годунов.

Умертвил Борис в темницах
Всех соперников на власть,
Всё наследник не родится –
Карты вроде лягут в масть.

Углич тёмною страницей
К нам в историю попал,
Не могло то и присниться –
Там младенец жертвой пал.

Всё! Расчищена дорога!
Где тот Рюрик? Калита?
Но дрожит Борис пред богом –
Власть как - будто бы не та.

Что Борис один неправый, -
То Егор Кузьмич сказал.
- Нет на них на всех управы!-
Летописец подсказал.

Что там Шуйские, Бельские!
Патриарх Иов предрёк:
Времена грядут лихие,
Хоть сейчас всем невдомёк.

Смута мутная от мути, -
То, что поднято со дна,
Это, так сказать по сути,
Горе горькое сполна.

Проживал Отрепьев Гришка
Жизнь отшельника в  скиту,
Хоть монах, - а вот подишь–ка –
Нимб привиделся в свету.

Шнырь Отрепьев дюже хитрый,
- Я признаюсь, - говорит,
- А младенец то Димитрий
Волей божьей не убит!

Тут толпа боготворяет
Гришку – Дмитрия на трон
И пока народ не знает,
Что обманут будет он.

Помер царь Борис нежданно,
А Лжедмитрий тут как тут,
Он наследник – и подавно
Люди царствовать зовут.

Самозванец год на троне,
Сигизмундов он посол,
Генов царских нет в помине –
По утрам он пьёт рассол!

Повернули снова дышло,
Дал народ обратный ход,
Раз с Димитрием не вышло –
То Григория в расход!

Приглашён Василий Шуйский
Место в троне занимать,
Не какой-нибудь анжуйский,
Русь ему родная мать.

Отстоял Москву Василий
От болотниковских толп
И Лжедмитрий Два бессилен,
Словом был он русский столп.

Паны польские смекнули:
Не пора ль столицу брать?
Враз Василия спихнули
Семь бояр, едрёна мать!

Всё смешалось в мути Смуты,
Был Лжедмитрий, был Второй,
Как бы снять с Руси все путы
И поляков с глаз долой?

Гибнет Русь обетованна,
Кару к нам Господь спустил
За грехи от всех иванов,
Но подумавши, простил.

В море горя нету броду,
Хватит бед нам наконец,
Обращается к народу
Гермоген – святой отец.

Кузьма Минин и Пожарский,
Ополчение собрав,
Свергли трон «семибоярский»
И поляков прочь угнав. . .