брошь

Не выцветшими лицами старух
пугает время девочек подросших,
им бабушкины серьги или броши
годятся на обмен. Берёшь? Беру -
одна другой бормочет, не смутясь
отдачей малой части от былого.
Постельная, застиранная бязь,
чернилами написанное слово
на старенькой открытке, чьи края
нарезаны причудливым фасоном.
А жизнь, тряпьё по-новому кроя,
забудет обо всём перенесённом.
Всё вырежет - слова семейных дрязг,
свидания, прощания, обиды.
И снова объяснит в который раз
семейную замедленность рапида
и ту же узнаваемость в чертах,
торжественность старушечьих шкатулок.
Когда ночами входит пустота
звенящей тишиною в переулок,
оглядывая кнопки на звонках.
Под ними на табличках полустёртых
читаешь имена наверняка
не глазом - больше кожей и аортой.
Да, девочка, похожая на них
лицом, фигурой, шагом и осанкой,
иди домой и медленно тяни
расшатанные бабушкины санки.
Одна сначала, после - не одна,
с вихрастым, долговязым провожатым...
Пока что не пугают времена,
и время представляется не сжатым
до малой точки, вылинявших глаз,
ларцов, где броши, серьги и браслеты.
И ты уже идёшь в десятый класс,
забыв свои каникулы и лето.
И, может быть, когда-то соберёшь
для дочери, чтоб жизни не боялась -
открытки, серьги, кольца или брошь
в шкатулке, что от бабушки осталась.