Дом собачий

Дом, в котором живет Собчак
орлуша 11.06.2012 Сатира

Вот дом, в котором живет Собчак.
А это – камин, или проще, очаг
В доме, в котором живет Собчак.

А это – Собчак,
Та, для которой уют и очаг
В доме, в котором живет Собчак.
А это – кровать,
В которой порой умудряется спать
Собчак, чей домашний уют и очаг
В доме, в котором живет Собчак.

Вот – комната-спальня,
Которая знает ужасные тайны,
Которые терпит порою кровать,
В которой не часто приходится спать
Хозяйке, которую греет очаг
В доме, в котором живет Собчак.

А это – огромнейший шкаф бельевой,
В который могла бы залезть с головой
Хозяйка уютненькой девичьей спальни,
Чьи связи порою бывали случайны,
Но к ним все равно до фига интереса,
Еще о них пишет бульварная пресса,
Вмонтировав камеру тайно в кровать,
Напротив которой пылает очаг
В доме, в котором живет Собчак.

А это – трусы и другое бельишко,
Они, прямо скажем, скромны, но не слишком,
Их телеведущая носит на теле,
Они помещаются все еле-еле
В огромном шкафу, украшении спальни,
В которой устроено все гениально,
Там есть даже бар и уютный очаг
В доме, в котором живет Собчак.

А это – внушительный сейф под замком,
И надо законченным быть мудаком,
Чтоб думать, что в нем запирают трусы,
Бутылку «Шато» и кусок колбасы,
Подумать так могут лишь только невежды,
Но спрятан он в шкаф, где хранятся одежды,
В углу замечательной девичьей спальни,
Чьи тайны не только для исповедальни,
Ведь помнит стоящая рядом кровать,
Что кое-кому удалось побывать
Там, где не любому растопят очаг
В доме, в котором живет Собчак.

А это – конвертов огромная кипа,
Они там лежат «заработала, типа»,
В конвертах лежит в основном – позитив
От лажи с названием «корпоратив».
И евро, и доллар, и прочих валют
Купюры надежно упрятаны тут,
На них покупаются, кстати, трусы
Для полуприкрытия женской красы
Хозяйки огромного шкаф-гардероба,
Той, что мечтают лелеять до гроба
Уроды различные, вовки и кольки,
Едва лишь добравшись до девичьей койки,
Которую мы называем кроватью,
Где сном своим утренним нежится, кстати,
Дрова подложив, чтоб не гаснул очаг…
А кто это? Ну-ка, дружок, угадай-ка!
Та девушка, что называют хозяйкой
Дома, в котором живет Собчак!

В Москве поутру – благодать, тишина,
Спокойствие не предвещает говна,
Столица, устав, безмятежно сопит…
Но кто же? Но кто в это утро не спит?
Все спят, и котята, и тещи, и дети,
Не спят только в следственном-****ь-комитете!

Вот – стук раздается внезапнейший в дверь.
Ты думаешь, гости? Пойди и проверь!
Поди, не открой им, покажется жарко,
У них же всегда наготове «болгарка»,
Не в смысле, из братской страны проститутка,
А суперпила, и подумать-то жутко!

Вот – ордер на обыск, красивый и строгий,
Один его вид ошарашил бы многих,
Ведь в нем говорится, что в жизни бывает,
Фактически люди не там проживают,
Где мама и папа, где спрятаны бабки,
А там, где чужие с помпонами тапки!
И что же, таких, извините, ласкать?
А ***-то! Искать их, мерзавцев, искать!
Искать повсеместно уродов нахальных –
Немцовых-***цовых и прочих Навальных!
Да что там Навальных?! Да что там Немцовых?!
Ведь есть до хрена и других Удальцовых,
Которые в образе белых гондонов
Страну поднимают на «Марш миллионов».
И это — совсем не хи-хи и ха-ха…

…Но мы проебали тут форму стиха,
Которую задал Маршак-весельчак
Про дом, в котором живет Собчак,
А мы как поэты размер уважаем,
Поэтому все, собрались, продолжаем:

Вот два мудака,
Чья в дверь поутру постучала рука,
Которая ордер, вспотевши, держала,
Им Ксения даже сперва возражала,
Прося над собой в ранний час не глумиться,
С вопросом: «Куда вы решили вломиться?»
А ей помогал в разговорах, бесстрашен,
В трусах, но красивый и пламенный Яшин,
Который при этом ужасно зевал,
И как бы фактически тут проживал,
И как бы являлся публичной офертой
На то, что неплохо проверить конверты,
В которых хранится, похоже, бабло,
Которое дали на разное зло
Ужасные люди из злого Госдепа
Хозяйке притона-малины-вертепа,
Которой на честь и на совесть плевать,
А только бы хаять и митинговать,
А после плестись по Москве воровато
На конспиративную тайную хату,
Где для маскировки устроен очаг
В доме, в котором живет Собчак.

Вот – ужас такой, что бледнеет строка:
Ушли наконец-то те два мудака,
Которые долго копались в квартире,
Вообще, если честно, их было четыре,
А может быть, было их пять или семь,
Жилище узнать невозможно совсем,
В котором свой обыск они проводили,
В котором грязюкой они наследили,
В котором картины со стен они сняли,
При этом носками весь дом провоняли.
И, кстати, веселый из тех мудаков
Хозяйке сказал, что искать мужиков
Ей нужно, бедняжечке, не на Болотной,
А между их шайки, мерзотной и рвотной,
В которой полно удалых офицеров
И нет дураков-оппозиционеров.
Потом, почесав у себя в волосах,
Он крикнул: «Давайте поищем в трусах!»
И кинулся, нервно тряся головой,
В огромный, вместительный шкаф бельевой.
Он носом водил, как крутой сомелье,
Копаясь в девчачьем ажурном белье,
А после с какой-то изысканной статью
Он скрылся с трудом под огромной кроватью
И вылез, довольный, с добычей: под ней
Сидел папарацци журнала «Семь дней»…

Нашли, что искали? Пожалуй, что хер-то.
Изъяли, конечно, немного конвертов,
Попортили нервов хозяйке жилья,
Уборки теперь предстоит до ***,
Ведь после ублюдков, что трогали что-то,
То «что-то» совсем надевать не охота,
Ведь все дорогие и милые штучки
Потрогали потные, скользкие ручки,
По книжкам, где рифмы и детские сказки,
Усердно порыскали гадкие глазки,
Спасибо еще, не нассали в очаг
В доме, в котором живет Собчак!

А это — Россия, большая страна,
Которая съела немало говна
Из рук как-то странненько выбранной власти,
Которая пилит бюджеты на части,
Которые после сливают в офшоры,
В которых скопились из золота горы,
Которых вовек не увидит народ,
Чьи бабки в Бураново вьют хоровод,
Которому хлопает, плача, Европа,
При этом в Бураново с бабками – жопа,
Которая даже поглубже в глубинке,
Не в той, где джигиты резвятся в лезгинке,
А в прочей стране от Орла до Дудинки,
Не знают достатка ни Вятка, ни Псков,
Но денег как грязи у силовиков,
Которые ловят врагов и шпионов
И тех, кто приходит на «Марш миллионов»,
Чьи лидеры скрытны довольно бывают,
«Фактически» хрен знает где проживают,
Нередко берлогой им служит квартира,
В которой два теплых уютных сортира,
В которых стоят за мильен унитазы,
На крышках которых сваровские стразы,
А в сейфах, трусами прикрытых нелепо,
Лежат миллионы от дяди Госдепа,
Как злой оппозиции гнусный общак
В доме, в котором живет Собчак.

Читатель, а ты не подумал о том,
Что следующим будет не Ксении дом,
Не дача Навального и Удальцова,
Не тайное логово Бори Немцова,
Не яшинской мамы с листовками склад,
А просто любая квартирка подряд!
От Калининграда до Владивостока.
К любому придут и обыщут жестоко,
Ведь каждый – и взрослый, и малые дети –
Возможный чему-то предатель-свидетель,
У каждого можно улики найти,
Лишь нужно чуть-чуть по углам поскрести,
В белье покопаться, написать в очаг,
Как в доме, в котором живет Собчак.