Куриный бог
кидается с горы в Эвксинские объятья,
и водяная пыль, помедлив на весу,
ложится золотым налетом благодати
на кубики слегка подтаявших домов,
кочующих в веках из генуэзцев в турки,
на деревянный мост и лодки рыбаков,
на их дневной улов и стайки рыбок юрких.
Июль еще шуршит сухим песком в часах,
отсчитывая дни, чем дальше - тем дороже.
Початок солнца жёлт в кипящих небесах,
и проступает соль понтийская на коже.
Воинственный призыв в толпу бросает тавр,
бесстрастно проходя средь пленников раздетых:
«Чурчхела! Пахлава!» Те за его товар
покорно отдают последние монеты.
Качается волна морская: выдох-вдох,
пускает лето в ход последние уловки.
Создатель здешних мест, могущественный бог,
сквозь дырочку продет, танцует на веревке.
Свидетельство о публикации №119012710888