Король и Шут

Дела, как водится, давно минувших дней.
Молчат колокола, и свет - пустая трата;
Во тьме так просто не бояться собственных теней
В том королевстве сказочном когда-то.

Преданьем стали шумные балы,
Церковный звон, народные гулянья,
И смех заливистый румяной детворы,
Под звон бубенчиков морозным днём катания.

Про нового шута идёт молва:
С охоты, мол, Король с ним возвратился.
Голодный, нищий, тот дышал едва;
Остался чудом цел и во дворце прижился

Заплаткой яркою на сердце Короля,
Давно от одиночества застывшем.
Бубенчиков мотив тру-ля-ля-ля
Стал гимном, радость жизни возвратившим.

И неразлучны будто ночь и день,
Шут с Королём повсюду словно тень.
И ныне, присно и во веки так
Да будет славен шутовской колпак!

Шут милый интриган. Невинный взгляд.
Ни злобы, ни обид, ни покаяния;
Всегда улыбчив и общению рад.
Народ его полюбит за страдания,

За лёгкий нрав и острый язычок.
Король уж стар, а этот юн и ловок.
Пока в тени, его удел - молчок,
Расчёт на смесь поклонов и уловок.

Король в годах, так будет ли грешно
Слегка приблизить то, что неизбежно?
Час поздний и прекрасное вино,
Старик давно к Шуту привязан нежно.

Он умер? Так да здравствует Король!
Шута короновали. В шляпе дело.
Завесить зеркала, чтобы не видеть боль
Души, что в трудный час тебя согрела.

И ныне, присно и во веки так
Сожгли в камине шутовской колпак.

Срок вышел, кончен траур. Снова свет
В старинном зеркале у трона отразился.
На троне Шут, изыскано одет.
С подбоем мантия. В корону облачился.

Бросает, торжествуя, гордый взгляд
И видит в зеркале другое отражение:
Свой прежний пёстрый шутовской наряд
И слышит бубенцов привычных пение.

Устроить пир! Исчезнет маета,
Рассеется игра воображения.
Но в каждом кубке, славящем Шута,
Кривляется паяца отражение.

Охоты королевской близок срок.
Прочь из дворца! Из этой страшной сказки.
Копытом кони бьют, трубит призывно рог.
Он справится! Он избежит огласки!

Здесь жизнь проста, как полевой цветок.
Дрозды поют, вдали лошадка пашет.
Привал на озере, живительный глоток,
А Шут из озера с кривой усмешкой машет.

И ныне, присно и во веки так
Да будет проклят шутовской колпак!

Осушены озёра и пруды, разбиты зеркала, под копотью посуда.
Преступным стал церковный перезвон.
Проклятие Короля живёт покуда
Любовь и верность ставится на кон.

"Отныне, присно и навеки так!", -
Твердит запреты шутовской колпак.
Он запретил бы даже белый свет -
Без света отражений вовсе нет.

Народ кричал: "Из грязи в князи!", "Нет креста!",
Злым словом кроя деспота, кастрюли - сажей.
В последний путь отправили Шута
Под звон бубенчиков на лошадях в плюмаже.