27 января 2019

Написано к своему 22-х летию. Вступаю в активный созидательный этап с тем, чтобы никогда не забросить, не предать любимое дело. Надеюсь, что стану выше и красивее.
По поводу сегодня: Эсмеральда, с днем рождения. Передавай привет Виктору Гюго. Скажи, что я люблю его. 

P.S. 27 января - Международный день памяти жертв Холокоста. День полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады.

Менгеле сидит в пустыне за столом рабочим. У него чай стынет, болят отбитые почки.
Сигара в зубах. Перед ним белоснежная простыня для опытов.
На руках и ногах - цепи.
Вокруг - копоть.
Глаза замученных им детей украшают,
устрашая, его натюрморт как разноцветные бабочки.
Кровь стынет в жилах у мучеников, которых сегодня трое. Мементо мори ласкает их, гладит по шапочкам,
оттирает пот.
Вскоре приходит Сет.
"Почему до сих пор не начал?!"-
раздается его громогласный рык.
Менгеле дико боится его, трясется как мачта,
Хрипло бормочет, мол, у меня обед,
подчиняться Вашим приказам еще не привык.
Бог Хаоса в ярости рвёт Йозефа на куски,
потрошит как курицу, топчет ногами.
Ревёт ему в окровавленное ухо:
Сейчас ты займёшься у меня кухней!
Будешь смотреть на грешников и вместе с ними гореть.
Или обращу в камень, разложу в мерзкий полип, а потом в труху.
Куски Йозефа срастаются в Менгеле.
С интеллигентностью он принимается за ежечасную свою каторгу.

Сначала Сет немного играет с Менгеле,
как с маленькой мышкой.
Воскрешает на время любовь Йозефа,
А потом заставляет фашиста её терзать в клей и в гель.
Ножами под ногти ей залезать,
Резать железной покрышкой.
Не оставлять от неё и ран,
только мяса ком. И жалеют Менгеле даже черти. Плачут и причитают.
Но Сет - не тиран. Сам по себе не злой.
Его притча, я верю, в том, что, в любом случае, после смерти ты встретишься сам с собой.
Вот фашист Йозеф, например, будет видеть только своих коллег -
моральных калек, которых уже нет в живых.

Итак, первая карга :
Просит людей выжить на три с половиной тысячи.
Сама тратит, вы понимаете, миллионы.
Дура что- то бормочет о животворящем кефире и "макарошках".
А Сет хладнокровно варит ее в эфире,
после чего, отдаёт на съедение курам и кошкам.
Менгеле смотрит моляще. Просит еды немножко.
Тогда карга возрождается из естественных отходов после животных
и варит фашиста уже в кефире,
вспарывая по ходу дела его мозг и живот.

Сет за волосы тащит следующую преступницу -
еще одну чванливую свинью- отступницу.
Ей позволяют высказаться.
И выясняется, что государство (в её лице) не просит ему никого рожать.
Бензин и продукты могут подорожать,
А вы, холопы, хоть и можете пока что
свободно дышать,
Но, в целом, можете начинать дрожать.
Сет, на это в ответ,
пышет глазами кровавыми.
Хватает грешницу левой лапой, а Менгеле- правой.
Сплавляет, сшивает их в лаву.
Результатом - эта свинья беременеет от немца, тот - от нее.
А потом, вместе, и на одной кровати
они рождают одновременно десятки младенцев,
которые, вырастая в онкоопухоли мгновенно, тут же своих родителей пожирают,
справляя при этом в них свою похоть.

Сет волочит по земле последнего на сегодня красавца, возжелавшего с днем моего рождения зачем- то связаться:
А давайте заставим всех россиян -
прекрасную, необъятную рать, Родину-Мать,
Числа этак двадцать седьмого января,
ничего не готовя, не жаря и не варя,
затянуть пояса и дружно поголодать?
Плохо ли? Вот тебе вода, а вот - черный хлеб,
Чтобы проникся духом ушедшей эпохи.
Сет хочет порвать его, но не выдерживает, нет.
Он хохочет.
И, собрав, в ослиные кулаки весь свой демонический фарс,
Он заставляет Менгеле собрать шутнику
в дорогу этот чудесный обед,
после чего, Сет,
без должного отвращения, отправляет диетолога на планету Марс,
естественно, без возможности возвращения.

Как Вы понимаете, дело творится в Космосе.
Везде темень, звёздные косы назначают кометам свидания.
Потом все вместе идут в бар или в паб,
откуда плюют на Менгеле, который еле сдерживается в рыданиях.
Ведь, как бы Сет не истязал, не унижал своего раба,
тот не сможет спастись, умерев, никогда.
Его участь бесконечна,
даже Всевышний не может ее прервать.
А глаза - бабочки тоже плачут. Они, котята, видят вечную боль монстра.
И хоть души убитых детей в Раю навсегда,
Они в любой момент смогут родиться, если захотят,
на ноги встать
в месте, Богом спасенном,
и упущенное, непрожитое,
наверстать.