Человечий хлеб

Свой маршрут завершая прогулочный,
Возле дома пакетом шурша,
Я зашел в магазин хлебобулочный,
Отчего удивилась душа.

Не увидел ни грязи, ни нечисти,
Только вздрогнул, хот в страхе кричи:
Были названы по-человечески
Там рогалики и калачи.

В целлофане блестящем скукожены,
Лишены всех незыблемых прав,
На прилавке со скидкой положены
Хлеб Никита, батон Ярослав.

Сквозь витрину стеклянную, мутную
Видно многих с другой стороны:
И Марину с начинкой кунжутною,
И Федулу за четверть цены.

А для тех, кто нежданно-негаданно
Скажет, сделав улыбчивый вид,
Что с изюминкой женщину надобно –
Вот Олеся с изюмом лежит.

Старый дедка зашел в заведение,
Огорчаясь, что пенсии нет,
Но Никифоров двух на съедение
Положил в непрозрачный пакет.

Проползали мурашки нечастые
По спине, мне казалась тогда,
Что кругом людоеды зубастые,
Для которых я сам – лишь еда.

Но не стану томиться безволием,
Чтоб достичь новых мыслей и тем,
Я пойду, закушу Анатолием,
Ну а завтра Наташу поем.