Воронеж. День 2, часть 1

17.09.2018

Убаюканная ночным дождем, спала я сладко и проснулась в отличном настроении. Потянулась, хитро приоткрыв глаз. В комнату под прикрытием мимопролетающих тучек пытливо заглядывал Воронеж – пакую чемоданы или нет? Однако застав гостью за решительным прокладыванием маршрута, разулыбался. “Ха-ха, меня так просто не возьмешь!” -- нежданное омовение накануне только подхлестнуло желание скорее исследовать город. И бунтарский дух толкал меня изучить на этот раз проспект Революции и прилегающие к нему достопримечательности. Но и оставлять не пройденной до конца Плехановку не хотелось. К тому же меня заинтересовал некий объект, о котором мне буквально накануне прожужжали все уши.

И вот я уже энергичным шагом пересекаю площадь Ленина. За спиной у меня Воронежский государственный театр оперы и балета, по архитектуре более всего напоминающий минский Дворец профсоюзов. В смысле такое же здание в духе сталинского классицизма с колоннами и скульптурами на козырьке. По левую руку находится уже ранее осмотренный Кольцовский сквер, а впереди шумит каштанами и кленами Бунинский. В школьные годы Иван Алексеевич меня не сильно впечатлял. Ну, знаете, все эти бунинские девушки, воздушность, острая эмоциональность... А вот в студенчестве, натолкнувшись на его дневники и письма, особенно касающиеся революционных событий 1917 и последующих лет, я уже пересмотрела свою позицию.

Памятник в сквере олицетворяет отъезд писателя из бесповоротно изменившейся России. Напряженная прямая спина, тревожный взгляд его поверх шумящей Плехановки, словно стремящийся узнать что там за пеленой неизвестности, поваленное дерево с раскрытой книгой да сиротливо жмущаяся к ногам борзая прекрасно передают тоску по безвозвратно утраченному прошлому и беспокойство за будущее на чужбине. Гуляющие по парку сквозняки еще больше усиливают эти ощущения.

Тут надо отметить один интересный момент: напротив Бунинского сквера разбит еще один -- Сквер Надежда. В принципе ничего примечательного: квадратная зеленая зона с клумбами и фонтанчиком в виде чаши. Однако любопытно было бы узнать о истории ее возникновения и связана ли она с Иваном Алексеевичем.

Следующим пунктом моих наполеоновских планов был тот самый интригующий объект с не менее увлекательным названием -- “Лечащий стул № 0001”. Фантазия рисовала нечто мрачное: не то из пыточных застенок, не то из интерьера психиатрической больницы -- применяли ведь к буйнопомешанным в начале XX века “целительный” электрошок. Да вот загвоздка: на помеченном картой месте оного предмета не оказалось. Что делать? Сквер пуст и спрашивать не у кого, Google Maps упрямо тычит в клумбу за спиной у Бунина, сквозь прорехи в не по-сентябрьски зеленой листве ехидно ухмыляется Воронеж. Недолго, однако, потешался. Интернет изволил обновиться и искомое обнаружилось на противоположной стороне квартала. Конечно, можно было бы направиться туда сразу же, но я решила довершить начатое и дойти-таки до конца Плехановской улицы.

Вскоре я оказалась у очаровательного здания Воронежского областного литературного музея им. И.С. Никитина. Аккуратная ограда, ухоженные клумбы, изящное архитектурное решение. Если бы дома могли принимать человеческий облик, этот бы непременно перевоплотился в хрупкую юную особу, блистающую на своем первом балу. Узнаете Музу, верно? Конечно, меня манило оценить и внутреннюю красоту музея, к тому же афишная тумба на входе соблазняла обещаниями воистину эксклюзивной экспозиции, однако посещать его я не стала. Иначе на прогулке можно было бы поставить крест. Неминуемо и бесповоротно. Одним часом точно бы не отделалась;).

Польщенный вниманием город сиял. Шумящая Плехановка вывела меня на чудную круглую площадь, застывшую в годах этак 70--80-х прошлого века. Площадь называется Университетской (на одной из сторон расположен Воронежский государственный университет (ВГУ), а водруженный в ее центре гигантский “чупа-чупс” -- хрестоматийный памятник-призыв “Пролетарии всех стран, объединяйтесь”!

Завернув от площади на улицу Платонова, я и мое любопытство потопали обратно в сторону Кирова. Надо отметить, далеко не каждый российский город может похвастаться чистотой исторической застройки. Чаще всего среди аккуратных домиков XVIII — начала ХX веков обязательно возвышаются уродливые стеклобетонные новоделы, а первый этаж старинных зданий погребен под современными витринами, кичевыми вывесками в духе “Папино пузо” и “Шаурман” и прочей ерунде. Центр Воронежа, к сожалению, не исключение.

Объект Х обнаружился в Сквере Платонова и на поверку оказался совсем не страшным. С виду это обычный стул, имеющий, однако, несколько особенностей: правая передняя ножка выполнена в виде человеческой ступни, на сидении выбиты большие ладони, а на спинке — надпись “Лечебный стул № 0001. Всяк садящийся заряжается добром и утрачивает жлобскую свою натуру” и автопортрет идейного ваятеля Саши Ножкина. Александр этот многие годы трудился худредактором детской литературы и, как гласит справка на стенде с концепцией произведения, всего облагородил более 300 книг, а после перешел в ряды свободных художников.

Первый экземпляр стула родился в 1994 г., экспонировался долгое время на различных художественных выставках, а в начале 2011 г. был взят за основу для модели, предназначенной для городской среды. Концепция стула восходит к легенде о веселом «дохтуре», который разъезжал по полям и весям матушки-Руси с диковинной машиной, якобы излечивающей все недуги на свете,делал людей счастливыми и молодыми. Инструкция проста -- всего-то и надо, что посидеть на стуле. Энергия, идущая от ладоней на сидении, сама вас исцелит и наполнит светом и юмором.

Кроме того, со скульптурой связана еще одна история. По легенде, Даль при составлении своего толкового словаря пометил, что жлоб -- житель Воронежа. В свете этого факта надпись, выбитая на спинке стула, звучит уже совершенно по-новому. Хотя великорусский лингвист вряд ли имел ввиду современное нам значение слова "жлоб". В дни расцвета Воронежской верфи() здесь строились корабли для Азовского похода. На воду их спускали по специальным желобам. Вот из-за этих желобов воронежцев и стали величать жлобами. И никаких обидностей!

Вдоволь насидевшись на стульчике и зарядившись позитивом лет на сто вперед, я весело двинулась дальше по улице Кировской: вновь мимо площади Ленина, вдоль Кольцовского сквера. Там, на одной стороне с юридическим корпусом ВГУ должен был находится этнографический музей, который мне прям жуть как хотелось посетить. Однако...Музей так и не был найден. Памятуя приколы с Лечащим стулом в Бунинском сквере, я на всякий случай обошла здание с другой стороны, но и там не обнаружила ни вывески, ни указателя. Аномальная зона просто! Не прояснили ситуацию и непосредственные соседи музея -- студенты юрфака...

Дальше по проспекту находятся практически подряд “хлеба и зрелища”: Воронежская государственная филармония, Кольцовский академический театр драмы, большой, современный кинотеатр “Пролетарий” и в изрядном отдалении от него -- государственный кукольный театр им. В.А. Вольховского. Подле кукольного, лоснясь потертым носом и сияя медным ухом, сидит, пожалуй, один из самых трагических персонажей моего детства -- Белый Бим, Черное ухо. Помню, как плакала навзрыд от сокрушительной несправедливости, творящейся в фильме. Да, наверно, на этом фильме/книге плакали все -- не хуже, чем на известной сцене в диснеевском мультике “Король Лев”.

Воронеж. 17.09.2018