Забытые тетради - Разные о разном. Часть 1

Забытые тетради – «Разные о разном». Часть 1.

Спиридон  Дрожжин.

Прошли века неволи злой,
Великого народа,
И долгожданная свобода
Из мрака ясною зарёй
Взошла над Русскою землёй.
Теперь наш пахарь терпеливый,
Как прежде, с бедною семьёй
Не будет плакаться над нивой, -
Всегда довольный и счастливый,
Другие песни запоёт
И к свету двинется вперёд.
                1918 год

Валерий Брюсов.

Только русский, знавший с детства
Тяжесть вечной духоты,
С жизнью взявший, как наследство,
Дедов страстные мечты;

Тот, кто выпил полной чашей
Нашей прошлой правды муть, -
Без притворства может к нашей
Новой вольности примкнуть!

Мы пугаем.  Да, мы – дики,
Тесан грубо наш народ;
Ведь века над ним владыки
Простирали тяжкий гнёт, -

Но когда в толпе шумливой
Слышишь брань и буйный крик, -
Вникни думой терпеливой
В новый, пламенный язык.

Ты расслышишь в нём, что прежде
Не звучало нам вовек:
В нём теперь – простор надежде,
В нём – свободный человек!

Чьи – то цепи где – то пали,
Что – то взято навсегда,
Люди новые восстали
Здесь, в республике труда.

Полюби ж в толпе вседневной
Шум её, и гул, и гам, -
Даже грубый, даже гневный,
Даже с бранью пополам!
                1919 год

Андрей Белый.

Родине.

Рыдай, буревая стихия,
В столбах громового огня!
Россия, Россия, Россия, -
Безумствуй, сжигая меня!

В твои роковые разрухи,
В глухие твои глубины, -
Струят крылорукие духи
Свои светозарные сны.

Не плачьте: склоните колени
Туда – в ураганы огней,
В грома серафических пений,
В потоки космических дней!

Сухие пустыни позора,
Моря неизливные слёз –
Лучом безглагольного взора
Согреет сошедший Христос.

Пусть в небе – и кольца Сатурна,
И млечных путей серебро, -
Кипи фосфорически бурно,
Земли огневое ядро!

И ты, огневая стихия,
Безумствуй, сжигая меня,
Россия, Россия, Россия –
Мессия грядущего дня!
                1917 год

Алексей Гастев.

Я полюбил.

Я полюбил тебя, рокот железный,
Стали и камня торжественный звон.
Лаву… Огонь беспокойный, мятежный
Гимнов машинных, их бравурный тон.

Я полюбил твои вихри могучие
Бурного моря колёс и валов,
Громы раскатные, ритмы певучие,
Повести грозные, сказки без слов.

Но полюбил я  и тишь напряжённую,
Ровный и низкий и сдержанный ход,
Волю калёную, в бой снаряжённую,
Мой дорогой, мой любимый завод.
                1917 год

Демьян Бедный.

Мой стих.

Пою. Но разве я «пою»?
Мой голос огрубел в бою,
И стих мой… блеску нет в его простом наряде.
Не на сверкающей эстраде
 Пред «чистой публикой», восторженно – немой,
И не под скрипок стон чарующе – напевный
Я возвышаю голос мой –
Глухой, надтреснутый, насмешливый и гневный.
Наследья тяжкого неся проклятый груз,
Я не служитель муз:
Мой твёрдый, чёткий стих – мой подвиг ежедневный.
Родной народ, страдалец трудовой,
Мне важен суд лишь твой,
Ты мне один судья прямой, нелицемерный,
Ты, чьих надежд и дум я – выразитель верный,
Ты, тёмных чьих углов я – «пёс сторожевой»!
                1917 год

Александр Благов.

Красота родная русская,
Как ты сердцу дорога!
Вот иду тропинкой узкою
Через рощи и луга.

Здравствуй, речка говорливая
Под зелёной крутизной!
Не про наши ль дни счастливые
Ты поёшь своей волной?

Птичий гам да тень кленовая,
Тишина в лесном краю…
Что ни день, то силы новые
В грудь вливаются в мою.

Славно будет после отдыха
Снова взяться за дела…
Подмосковная черёмуха,
До чего же ты бела!
            1951 год

Сергей Городецкий.

Настанет час, когда меня не станет,
Помчатся дни без удержу, как все.
Всё тоже  солнце в ночь лучами грянет,
И травы вспыхнут в утренней росе.

И человек, бесчисленный, как звёзды,
Свой новый подвиг без меня начнёт.
Но песенка, которую я создал,
В его трудах хоть искрою блеснёт.
                1955 год

Велимир Хлебников.

Свобода приходит нагая,
Бросая на сердце цветы,
И мы, с нею в ногу шагая,
Беседуем с небом на «ты».
Мы, воины, строго ударим
Рукой по суровым щитам:
Да будет народ государем
Всегда, навсегда, здесь и там!
Пусть девы споют у оконца,
Меж песен о древнем походе,
О верноподданном Солнца –
Самодержавном народе.
                1917 год

Павел Арский.

Восстание.

Мы воздвигали пирамиды,
Мы создавали города…
Вы наши слёзы и обиды
Не замечали никогда.

Вы роскошь всю купили кровью
Рабов, измученных трудом,
Служивших высшему сословью,
Века стонавших под ярмом…

Вы радость пили полной чашей,
Вы были счастливы всегда.
Вино, цветы – всё это нашей
Добыто каторгой труда.

Мы бриллианты вам гранили,
Мы лили бронзу и металл,
В земные недра уходили,
Туда, где мрак нас ожидал.

Вы жгли себя в угаре пьяном.
Но вихрь могучий налетел,
И гибель он принёс тиранам,
Настал безумию предел.

Мы, как стихия, грозно встали
Из царства хаоса и тьмы…
Недаром мы века страдали
Под гнётом пыток и тюрьмы.

Довольно слёз и унижений.
Нет больше рабства и цепей.
Свободны будут поколенья
От тирании палачей…

О нет! Мы долго не забудем
Века бесправья и тоски…
Мы вас к покорности принудим,
Возьмём в железные тиски.

Ещё в борьбе промчатся годы,
Но мы сильны. Мы победим.
От царства солнечной свободы
Ключ золотой не отдадим!
                1917 год

Александр Ширяевец.

Родине.

Лажу гусельки яровчаты,
Песней зарною зальюсь!
Сколько буйных сил непочатых
У тебя, родная Русь!..

И такие силы львиные
Зарывалися века!
Не с того ли и надрывная
Тяжела твоя тоска?

Долго чудище бессонное
Измывалось над тобой…
Ты спала, как опоённая
Наговорною травой.

Твоего Илью – то Муромца
В клеть загнали, благо прост!..
Полно маяться, сутулиться, -
Поднимайся во весь рост!..
                1918 год

Пётр Орешин.

Желание.

Я б хотел прожить ещё лет со сто,
Жить и жить, как птицы, как трава,
Как вода у Каменного моста,
Как над мостом в небе синева.

Я б хотел на вот берёзки,
Что стоят, белея, над рекой,
Насмотреться, наглядеться вдосталь,
Гладить их глазами и рукой!

Я б хотел не умирать вовеки,
Никогда, а так вот жить и жить,
Думать о любимом человеке,
Родину, как девушку любить.

Я б хотел цвести, не увядая,
Тихо плыть в просторах без границ.
О страна  любимая, родная,
Родина всех громогласных птиц!

Ты богаче всех земель на веете,
Ты одна понятна мне, близка…
Не в твои ль раскинутые ветви
Залетают в гости облака!

Я люблю полёт твой журавлиный,
Синеву твоих больших полей,
И в лесу дородную рябину,
И в лугах стреноженных коней.

Я б хотел, чтоб все богатства эти
Разрастались в мире, как трава,
Чтоб столицей на земной планете
Значилась красавица Москва!

Это очень скромное желанье,
Я б хотел, чтоб сбылося оно,
И тогда не будет увяданья
И вся жизнь покажется иной…

Как всё это явно и как просто!
Тут излишни всякие слова,
Я б хотел прожить ещё лет со сто,
Жить и жить, как птицы, как трава…

Как вода у Каменного моста,
Как над мостом в небе синева!
                1937 год.