Есть талант, да нужен блат

Цикламен цветёт полгода,
две недели ландыш, – ах! –
у народа есть свобода –
оставаться в дураках.

Быть лирическим поэтом –
быть заложником судьбы,
и питаться винегретом,
как античные рабы.

Море плещется за сквером,
я в него не раз нырял,
а любовь, надежду, веру
каждый в жизни охмурял.

Охмурял и я Надежду,
с ней бутылочку распил:
мир трагичен: с ходу между
глаз я снова получил.

Что-то тянет на частушки
средь наветов и молвы.
Извините, я не Пушкин
и не Лермонтов, увы.

Я не Надсон, я не Бродский,
с перепоя – ни гугу,
вкус забытый бутербродский
всё припомнить не могу.

Если нет в частушках мата,
это, как без танцев бал;
морда так порой помята,
словно в жопе побывал.

Я заклеил как-то Клаву,
предложил сходить в кино,
да послала в Балаклаву
на три буквы заодно.

Жизнь проходит без наваров,
есть талант, да нужен блат,
и поэт Егиазаров
тут ни в чём не виноват.