Четверть финала. Жеребьевка. Тексты. Зимний Кубок

  ЖЕРЕБЬЕВКА

Полонина Ирина  Все ждали снега vs  Апполония  Эхо Афгана
http://www.stihi.ru/2008/12/30/3681
http://www.stihi.ru/2018/02/17/5262

Светлана Тимашева  Маня vs Юрий Рехтер Осень
http://www.stihi.ru/2015/05/31/9153
http://stihi.ru/2015/11/08/11151


Сергей Кривонос   Я в дом вхожу… цветы vs Лана Юрина Река
http://www.stihi.ru/2018/11/06/8677
http://stihi.ru/2017/10/19/7164


Вера Да Юра 2  Осеннее vs Татьяна Вл Демина   Плодопитомник
http://www.stihi.ru/2018/11/04/2632
http://stihi.ru/2011/05/31/4168


ТЕКСТЫ попарно  *  сеяный **  несеяный


Полонина Ирина  Все ждали снега  vs  Апполония  Эхо Афгана

*
Все ждали снега… Мёрзлая земля
Хотела скрыть осенние покровы
Из листьев, далеко уже не новых.
В мечтах о белоснежных соболях
Кусты столпились около пруда,
Не нужные ни птицам и ни людям,
И даже выходные, словно будни,
Не кончатся, казалось, никогда.

Зима не торопилась неспроста,
Давала охладеть сначала чувствам,
Затем листву, которой парк был устлан,
Заковывал ледок, а на кустах
Алела виновато бузина,
Раздавленной слюдой хрустели лужи.
Все ждали снега…. Воздух был простужен,
И, кажется, душа была больна.

А пруд день ото дня всё остывал,
Он был похож на блюдце из фарфора.
Шумливо, озорно сорочья свора
Толкалась у замёрзших льдин-зеркал
И нарушала царство тишины.
Их стрёкот разносился звонким эхом,
Сливался в отдаленьи с женским смехом
В аллее где-то с левой стороны.

Все ждали снега… Сжалившись, зима
Нагрянула, укрыв пуховым пледом
Смеявшуюся женщину и следом
Сорочьи зеркала и терема,
И ягоды алевшей бузины,
Опавшие слежавшиеся листья.
Всё стало восхитительным и чистым!
Теперь уже... в предчувствии весны…


**
  Посвящается моему дяде...


Подошел внук мой Саня,
на колени присел:

"Как там было, в Афгане?
Это страшно - прицел?

Расскажи мне про "духов",
кто такие они?
Сколько наших, по слухам,
не пришло с той войны?

Не молчи, дед, не надо -
попадал под обстрел?
Я же видел награды,
что на китель надел -

в шифоньере пылятся
столько лет в темноте...
Ты тогда, в восемнадцать,
сам туда полетел?"

Чередой шли вопросы...
Я кивнул головой,
закурил папиросу
и ответил:
            "Живой..."

================================================

Светлана Тимашева  Маня vs Юрий Рехтер Осень

*
Домик под старым клёном древний, почти ослеп.
Гнутся в земных поклонах ствольные ветру вслед.
Снег, словно божья манна, вьюги протяжный вой,
старая баба Маня век доживает свой.
Стены сошлись и давят, изморозь на печи,
нету на окнах ставен - кто же тогда стучит?
К телу хозяйки слабо совести жмётся тень,
не захотела баба Маня иметь детей.
Помнит чужие семьи, помнит марусь и лид,
где-то внутри всё время, хуже, чем зуб, болит.
Так нестерпимо ноет... зябко душа дрожит.
Дальнею стороною чья-то проходит жизнь;
пети твои, никиты... им от тебя одно...
белою ниткой шито чёрное полотно
жизни шальной, распутной, прожитой без ума,
бес бы их всех попутал, если б не ты сама.
В двери проник крахмальной ночи морозный дух,
шепчет старуха Маня:"Господи, я иду...".
Смерть обживает угол - холодно на посту.
Душу уносит вьюга листиком в пустоту.


**
Я растерян и совершенно скис,
Не желают ветры умерить пыл,
Тучи злобно грохот швыряют вниз,
Будто их нечистый подговорил.

Нараспашку небо и льют дожди,
Голова пуста, как воздушный шар,
И пиджак мой - клетчатый габардин,
Весь до нитки мокр и заметно стар.

Но гудит в мозгу, как прокатный стан,
Шелестящий рой налетевших слов,
И стихов горячий цветной металл
Выползает лентой из-под валков.

Это осень - лирик и златоуст,
Налетает вдруг и спасенья нет,
Даже, если ты абсолютно пуст,
Всё равно в душе возникает свет.

====================================================

Сергей Кривонос   Я в дом вхожу… цветы  vs Лана Юрина Река

*
Я в дом вхожу… цветы… накидки скромные…
Две комнаты - обшарпанные, темные…
В печи едва-едва горит огонь.
Хозяйке тяжело про жизнь рассказывать,
Что утомительна однообразием,
Хоть выйди на крыльцо и волком вой.

Муж, в общем-то, прилично зарабатывал,
Прилично также пил, а после - матами
Ее привычно крыл. Да вот беда —
Он, обмывая грамоту почетную,
Напился как-то в дребодан, до чертиков,
Уснул и, оказалось, — навсегда.

Теперь никто не материт сердечную,
А дни идут невесело по-прежнему —
Над каждою копейкою дрожит.
Была врачом. Хорошая профессия,
Но дали оскорбительную пенсию,
С которой только впроголодь и жить.

Скребется мышь в углу холодной комнаты,
Но что тут огорчаться? Хоть какое-то
Живое обитает существо.
«Я с мышью, — объясняет мне, — беседую,
Кому, когда одна живу, посетовать
На горькое-прегорькое вдовство?»

И я помог, чем смог, хозяйке старенькой
В неброском доме, бедами обставленном.
Среди переживаний и тревог
И неуют — он тоже червоточина…
Но в доме было столько одиночества,
Что я его преодолеть не смог.


**

Змеится бледно-сизая река
по жилке, обозначенной осокой,
и светится – то близкой, то далёкой –
в беспамятстве седого старика.

От рыбьих спинок гладь воды темна.
Успеть к рассвету – да на жор карасий!
Закрыта дверь?!  С обиженной гримасой 
дед речку ищет в пропасти окна:

ту заводь, где под плавный плеск воды
кулик своих птенцов негромко кличет,
а воздух – по лесному земляничен…
Где он был счастлив раньше – молодым.

«Ты плачешь, деда? Что ты, перестань...»
Мелькнёт река в лучах дневного солнца
от детских слов… Старик вдруг улыбнётся:   
«Ваш город, внук, такая глухомань!»

===================================================

Вера Да Юра 2  Осеннее  vs Татьяна Вл Демина   Плодопитомник

*
Моросит... Свернуться бы в калачик,
погрузиться в спячку до тепла,
вылезая только похомячить,
(для эстетов — чтоб откушать, значит)
и назад, в шалаш из одеял.
Всё-таки я высуну наружу
осторожно любопытный нос:
— Здравствуй, осень, я немного трушу,
не люблю, когда дождями в душу...
Хочешь подружиться? Не вопрос!
Мы с тобою ветреные дамы,
можем слёзы лить за просто так,
за ночь платье выкроить из хлама,
из каприза — бурю или драму,
у обеих в головах сквозняк.
Свой прикрою фетровым беретом,
натяну потёртое пальто,
старенькие туфли (суть не в этом —
мир уютней, если носишь ретро),
я готова, осень, я гото...
Ой!
Грохочет...
Не свернусь в калачик!
Лей! Сверкай! Давай ещё! Ещё!
Пусть не баттерфляем, по-собачьи,
выплыву, себя переиначив —
зиму встречу тёртым калачoм!
**
У нашей мУки цвет оранжевый.
Я как во сне, одно лишь вижу:
Бежит приятная (обманчиво)
Настырно-солнечная жижа.
Течёт она, янтарно-рыжая,
Кусает пальцы и предплечья.
Ряды кустов с утра мурыжу я,
В угаре ягоды калеча.
Витает запах облепиховый,
Колышет листья ветер квёлый.
Меня терзают слёзы с чихами
И надоедливые пчёлы.
Мы рвём упорно - я и бабушка,
И мама рвёт, и деда Гриша,
В глазах - оранжевая радужка,
И мир невыносимо рыжий.
А завтра, кучу ягод раненых
Засыпав сахаром в избытке,
Начнём варить воспоминания
О липкой августовской пытке.


Тщательность проработки каждого стихотворения  членами ЖЮРИ  в предыдущих турах (1,2,3) , позволяет   в очередном туре  (четверть финала)  подойти к оценке  стихотворений в паре  с позиции качества(техника исполнения) и впечатления от прочтения). В каждом из указанных позиций можно выставить оценку до 10 баллов.
причем оценка 10 баллов может быть выставлена при  идеальном  без единого замечания  как к технике, так и впечатлению).
Придется  проанализировать  комментарии коллег по ЖЮРИ (согласившись или отбросив  названные погрешности) и лишь после этого выставить окончательную оценку каждому стихотворению). Это тем более нужно сделать, что  стихи  подобрались несовместимые в паре.  А перетасовывать (подгонять) по общности тематики или другим признакам не вяжется с принципами жеребьёвки.
 Как всегда, начиная с четверти финала, к оценке привлекается резерв Жюри-  Александр Комиссаров и Тимофей Бондаренко.

Л.К.-Размещено вторично( каким-то странным образом он исчез)