Память

Теплится на небе хмуром рассвет,
будто в ночи — огоньки сигарет,
и не видать никого за версту.
Сердца опять ускоряется стук;

мокрый булыжник: взгляни на него;
старые камни над сонной Невой;
спит Петербург до прихода зари,
светом далёких пожаров залит.

Совесть сюда нас порою зовёт
вырыдать груз повседневных забот;
глядя наверх, постоять в стороне
в память о долгой священной войне:

прошлое в том обитает краю,
где в бесконечном, неравном бою
солнце слепило солдатам глаза;
гром разносился: "Ни шагу назад!";

вдовьих мужей призывал командир
гибнуть за родину и за мундир
(или, быть может, за что-то ещё),
дряхлый приклад упирая в плечо.

Вместо несбывшихся грёз о весне —
армия трупов, закопанных в снег,
стрекот зениток, воронки от бомб,
страх, сумасшествие, голод, озноб;

стены дрожали и воздух дрожал,
в кожу впивались, как тысячи жал,
то ли мольбы стариков и детей,
то ли ревущая зверски метель;

кто-то бежал по колено в крови
и за предательство пулю ловил;
"Честь и отвага — не просто слова!" —
гимном гремело в иных головах;

тем и другим был дарован покой
там, где пылает бессмертный огонь.
Вот они — мы: те, кто с ними на "ты";
их или наши надежды, мечты

сдулись? И каждый один на один
с дымом, плывущим от серых руин:
зависть лелеем, бессилье, испуг —
только б нам не полюбить Петербург.

Просто вопросов к себе не иметь:
вот она — совесть, и вот она — смерть;
но почему с повседневных вершин
здесь мы порой оказаться спешим? —

стало быть всё-таки совесть зовёт
вырыдать груз повседневных забот;
глядя наверх, постоять в стороне
в память о долгой священной войне.

30. 10. 2013. — 23. 01. 2019.