Приговорённый. Баллада

Меня решили наказать «доской»
Три дня слегка нетрезвые друзья,
Когда жестокий принял в море бой
Наш бриг, от вражеской эскадры уходя
Английской. Вырвавшись из кровожадных лап,
Разбавив кровью соль валов за бортом,
Мы, смерти страх залив «Гавана Клаб»,
Кидали «кости» в состязаньи с чёртом,
Кто первый душу за дублон готов
Продать в запойном этом поединке,
Из боевых друзей став сборищем скотов.
И я сказал об этом по-старинке ,
Как было прежде, прямо и всерьёз.
Но страх и злость, и винные пары
Взорвались в головах, чтоб демон «Злость»,
Дремавший в джентльменах до поры,
Весь на меня обрушился как шторм,
Дитя тропических бушующих широт.
«Давай-ка к рыбам мы его на корм!» -
И понял я: меня расплата ждёт.
Скатилось солнце в сторону заката.
Хотели мне дружки повязкой завязать
Глаза. Но я сказал: «Ребята,
Так не пристало джентльмену умирать
Удачи. Я хочу в лицо взглянуть
Подаренной мне в одночасье смерти,
Коль выпала такая смерть. Поверьте,
И не мешайте мне пройти последний этот путь!»
Изрядно перегрызшись меж собой,
Решила эта пьяная толпа:
«Ну, что ж. И чёрт морской с тобой,
Ведь всё равно закончится тропа
Весёлой жизни в злой пучине вод».
Суровый мир, безжалостный народ…
Я не скажу, что так шагнуть за борт,
Легко мне будет с ясными глазами.
Но ведь не зря отцом был только «норд»
Мне в детстве меж шотландскими холмами!

Над морем плахою распластана доска.
Его поверхность зеркалом застыла:
Ни волн, ни дуновенья ветерка,
Но только человека злая сила.
И россыпь звёзд над каменной водой,
И лунная дорога, и Покой…
Негромко затянув старинную балладу,
Шагнул я на последнюю тропу.
Коль надо умирать, так значит – надо.
Но Честь не потеряв на Небо я взойду!
И мне порукой в том прекрасная Луна,
Маяк для храбрых душ и морякам жена.