Погиб товарищ у меня
Исследовал магнитные явления,
Но сердце воспротивилось... ритмичный бой затих,
И он присел на стул с улыбкой удивления.
Как видно, он поверить никак не захотел,
Что явно им любимая работа
Убьёт его, лишив навечно гениальных дел...
Убьёт! И с этой точки нет уже возврата.
Я не могу поверить. Просто — не хочу!
Во цвете лет ушёл от нас талантливый коллега!?
С улыбкой на лице!..
Я всем нутром кричу!!
И нету слёз... я просто стал калека...
Природа жалости не знает ни к кому:
Она — сама собой, и нас — лишь только терпит...
Я в Бога стану верить! Всю боль отдам Ему!
Иначе я с ума сойду в научной круговерти.
Как не устроены мы в божьих проявленьях!
Великой дерзости сыны от ленинских времён.
Как беззащитны мы — Природы сотворенья
Среди оболганных и проклятых отечества имён!
Кто право дал предать отцов родные лица?
Теперь История коверкает природу наших чувств,
Лишая нас природных связей в мире интуиций,
И повышая дерзость воли среди научных буйств.
Погиб товарищ... Просто так погиб...
Он гениален был в природе первозданной...
Как много получить мы все могли... могли б,
Останься он живым в пылу своих дерзаний.
Но дерзость гения прошла через предел,
Который установлен был самой Природой,
И главный орган человека (кроме мозга) не стерпел,
Теряя связь с природным ритмом всей Вселенной.
Душа его, как видимо, скорее не в Раю...
Он был обидчивым, чувствительным и даже где-то вздорным,
Но я товарища, при всех пороках, никогда не разлюблю!
А где душа его — вопрос всегда был спорным.
Но спорить я не стану — не тот поток идей...
Я буду вспоминать летающих лягушек,
Которые могли бы показаться для людей
Потоком неоправданных, дурашливых игрушек.
Но те лягушки-то летали на столе!
Ни в сказках, ни в былинах, а — в небольшой коробке,
И прыгали потом по полу налегке,
Совсем не выражая, что были в страхе робки.
Вооружённый дерзостью матросов и солдат,
В туманной наркоте рубивших эполеты,
Мой друг попробовал открыть природный клад,
Всё также — для людей... Но самого-то нету!
Ярило наш! Дай посох от Богов
Для сильных разумом и очень сильных волей!
От русских от Богов, кто не рубил голов,
Насильственно творя как Веру, так и Долю.
В насильственных путях — теряем связь с Тобой!
Природа видится нам оком иудеев.
Но ты же знаешь, как неправ был род людской,
Теряя веру предков, и по-пути наглея!
Теперь бесстыдство видится уже как норма прав!?
Одна страна в другую несёт обман и войны...
Свободных нет людей — у всех еврейский нрав:
Убийством ради живота — останутся довольны.
И как в такой среде возникнет с Богом связь?
Кто нам настроит струны интуиций?
Внутри чужой религии, с самим собой борясь,
Я сам теряю сущность и понятие традиций.
Учёный муж, не будь глупцом в быту!
В быту естественна религия как предков, так потомков,
Но где я нынче ту религию найду,
Разбитую в веках на множество обломков?!
Ученье новое нам, видно, не создать:
Сменился мозг людей, мы все теперь практичны,
Как тот еврей-молочник, чтоб молоко продать,
Сам для себя стал дерзко ограничен.
На тонкость связей с Матерью Природой
Нет ничего похожего ни в мыслях, ни в делах...
Он шёл своим путём побитого народа
И не пытался быть услышанным в верхах.
Но мы-то из других людских цивилизаций!
Нам кроме молока и мысли подавай!
Природы нужен нам поток импровизаций —
И здесь-то интуиция, родная, выручай!
Судьба и жизнь, и горе, и вопрос...
Я полностью растерян и убит мгновеньем...
Сегодня, кажется, на метр в землю врос,
Но это не грозит мне ясным просветленьем.
Для этой цели нужен был процесс
По ширине годов вдоль нашей жизни краткой,
Но прагматичный и обманчивый прогресс
От истин нас увёл с пластмассовой кроватки.
Из истин выбраны торговые хиты,
Из пищи выбраны продукты — суррогаты,
Теперь — тебя ведут, поскольку ты — не ты,
И не имеешь на земле своей отцовской хаты.
С Природой связь утеряна отчаянно давно,
Ты — лишь солдат на фронте или солдат в науке,
Работаешь по схеме, которая дана
Без разума отцов, в пылу научной скуки.
Товарищ у меня погиб...
Погиб без интуиций...
Антон Сибиряк
14 мая 2009 года
Свидетельство о публикации №119012208601