Рёва-корова

Наш чудесный многоквартирный дом построили на большом пустыре, поросшем бурьяном и серебристо-пепельной полынью.
Когда жильцы заселились в свои квартиры, первым делом они сровняли широкое поле во дворе и поставили на нём детскую площадку с горками, качелями и песочницами.
И мы там играли.

Нам с Андрюшкой из соседнего подъезда было по пять лет. Мы взялись спорить за очередность кому первому кататься на качелях. Спорили, спорили, а потом стали драться.
Наши матери выбежали на улицу и начали нас разнимать. Андрюшка плакал навзрыд и никак не мог успокоиться.
Мне стало стыдно за себя и жалко своего товарища, и тогда я сказал ему:
— Андлюска, ну не плачь. Хочес, удай меня! Тойко не еви.

И Анрюшка ударил. Сильно. До болятки. Но всё равно продолжал реветь.
Подбородок его сморщился и задрожал, уголки маленького раскрытого рта опустились вниз и стали испускать пузыри, а из ноздри свесилась тонкая длинная сопливка.

Я засмеялся, а Андрюшка заплакал еще сильнее. Ему вот уж скоро на пенсию и он до сих пор со мной не здоровается.

И какая же тут мораль? — спросите вы. А нет никакой морали. Аморальная история, совершенно.