Ночь с затмением Кровавой Луны

Кровавая Луна

Украсть мечту наверно можно.
Услышать грез разбитых звон.
Когда открыто и сердечно
вас допустили до икон.

Замазать грязью лик прекрасный,
Им подпереть какой косяк,
Мечта иная в вашей власти,
когда открыта просто так.

Украсть мечту наверно, можно, 
при этом , в душу наплевать,
смеяться за глаза, заочно:
- какой пассаж! Ни дать, ни взять. 

Что Вам с того? Ах, зависть гложет.
Знать дни затейные пусты.
Не можете мечтать, и мучит:
поскольку нет своей мечты.

Разбили. В дребезги. В осколки.
Ах, скорбь какая! Не собрать!
Мечту одну конечно жалко.
Но Мир Мечтаний не украсть.

***

Затмение Кровавой Луны.

"Ходить с распахнутой душой, все равно что с расстегнутой ширинкой".
Наверное Есенин так мог сказать, Но разве такие вещи должны оставаться у людей в Память о Светлом человеке?

Видно в пьяном угаре сказано,
так в угаре, дошло до масс.
Ах, Сережа, мой милый, как же ты,
так не понял, кого ты пас?

Не кидаите , им, свиньям, жемчуга!
За него же вас и порвут.
Грязью досыта перемазанные ,
даже шкуру с костей сдерут.

Растерзают, и знамя сделают,
что сочится, века, от крови.
А потом умирать к иконам,
как хотел. Чтобы был доволен!

Не в ширинке штанов душа твоя,
что сердца для любви будила.
Не жалела, рвалась гармоникой,
за вечерние переливы.

Ни о чем не звала, не плакала,
все о Родине милой пела.
И о той одинокой матери,
что глаза за тобой проглядела.

Много разного в суе сказано,
без затейного, без прикрас.
Только чистое - им останется,
среди месива грязных масс.


***
После затмения

Вновь серебрится лунный свет,
спускаясь до самой земли.
И Ночь морозная тиха,
лишь звезд мерцание вдали. 

Сопит уснувшая Земля -
детей разумных колыбель.
И знаю я, что Ей во сне
Уютно, как и мне, теперь.

Искрится,  отражая, свет,
крещенский благодатный снег.
Лишь полноокая луна,
На небе ночью ярче всех!