На беговой дорожке

Сижу на папиных плечах и размахиваю руками:
- Ура! Я выше всех!!! Я выросла!!!
Проходит мимо Раиса Григорьевна, а я вдруг машу ей рукой и хвастаюсь:
- Посмотри-ка на меня, как я выросла вдруг! Какая теперь я взрослая стала! Теперь я стала выше тебя!
У меня отличное настроение! Я расхохоталась. Обхватила руками папину голову и сижу, как на троне.
Папа краснеет, извиняется перед воспитательницей и дергает меня за ножку.
– Анюта, с Раисой Григорьевной ты должна на «Вы» разговаривать. Она же твоя воспитательница, а не мама. Не «смотри», а «смотрите», не «тебя», а «Вас».
Раиса Григорьевна строго, хотя и ласково, но все же хмурится и качает головой:
- Анечка, учись правильно говорить. Ты уже большая девочка.
Раиса Григорьевна улыбается, что-то отвечает папе, кивает головой и уходит в группу, чтобы взять в коридоре из ящика уличные игрушки. На территории садика, под козырьком веранды, играют малыши. Еще не всех детишек разобрали.
А мне становится вдруг очень стыдно, я покраснела и не хочу больше смеяться.
Сижу, как мышка на папиных плечах, притихла и пытаюсь разобраться и вспомнить все-таки, как же правильно нужно говорить на «Вы».
Нахмурилась, потому что опять забыла. И никак не пойму, в чем же разница – «смотрите», «посмотрите», «посмотри», «смотрю». Фу ты! Все слова, как на одно лицо.

А папа везет меня на плечах до автобусной остановки. Вдруг спускает меня вниз:
- Анюта! Скорее бежим! Автобус!!!
И я бегут за папой сильно-сильно, изо всех сил. На тренировку опаздывать нельзя. Если на разминку опоздаю, тренер отругает и не пустит в зал.
С папой запыхались, пока бежали. Ура, успели! Водитель - хороший. Подождал. Запрыгнули на подножку автобуса, бросили честно пяточек и оторвали билетики.
Я занимаюсь акробатикой в СЮПе. Это Стадион юных пионеров. Я езжу с папой три раза в неделю на «Динамо» в спортивный зал.
А в метро мой папа всегда читает умные книжки. Он мне говорит, что книжки пишут ученые люди. У них очень серьезный вид, хмурые брови и большая борода. Мой папа тоже хочет стать ученым. Он очень серьезно всегда читает, хмурится и качает головой и что-то в книжке всегда подчеркивает карандашом и даже записывает страницы. А я сижу рядышком с папой и просто мечтаю. Я люблю помечтать. В моей стране на золотых лошадях летают сказочные феи. Они такие добрые, что даже разрешают мне покататься на лошади. А у лошади золотые крылья. И вдруг она отталкивается от земли и взлетает. И я сижу на ее широкой теплой спине и совсем ничего не боюсь. А возле садика бегают мои подружки, и Раиса Григорьевна, и папа с мамой, и бабушка, суетятся, размахивают руками, удивляются и что- то кричат. Наверное, они никогда еще не видели в своей жизни золотых летающих лошадей.
- Черт! – папа вдруг хватается за сумку. – Дырявая башка! Анюта! Я твой купальник из дома забыл взять! Старый болван! Скорее в магазин!!!
На станции Лубянка выбегаем к «Детскому миру».
- Так! – папа подбегает к продавщице. – Нужен купальник! Срочно! Черный в полоску? Отлично! Подойдет! Размер? Анюта, примерь- ка. Так все подходит, отлично. Взяли! Бежим! Скорее в метро!
Папа хватает в охапку и сверток, и дочку …
Ух, на эскалаторе стоим. Папа платком вытирает вспотевшую голову и весело кивает.
- Со мной не пропадешь. Видишь, Анюта, у тебя уже третий купальник. И даже теперь в полоску есть.
А я весело киваю папе.
Уже третий раз на этой неделе папа из дома забывает взять мою спортивную форму. Зато теперь у меня целых три новых черных купальника и даже один из них - в полоску.

Хмурые часы возле метро «Динамо», как строгие судьи, острыми стрелками показывают прохожим точное московское время – без пятнадцати шесть.
Мы перешли по светофору на другую сторону Ленинградского проспекта. И вдруг на асфальт упала толстая капля, а за ней вторая, и третья, окрашивая дорогу в черный горошек. А потом черные горошки слились в одно сплошное черное полотно и ручейками потекли по блестящему асфальту.
И небо стало черное-черное. И солнце пропало за мохнатыми тучами. И вдруг над нами свернуло и громыхнуло так, и так затрещало, как будто в одну секунду обрушилось небо на землю, как будто разбилось на миллионы прозрачных капель.
- Анюта! Бежим!!! - закричал мой папа, и мы побежали быстро, по лужам, сквозь грохот и град. А Папин пиджак и папины брюки были мокрые насквозь. А мое платье прилипло к телу, и мне было страшно, и больно от колючего града. Но папа сказал: « Анюта, держись, прорвемся!»
И мы прорывались, как могли, сквозь ливень и град. А мимо пробегали такие же мокрые прохожие. Они пытались держать над собой бесполезные зонтики. Но ветер бушевал и выворачивал зонтики наизнанку, разрывая ткань и выламывая хрупкие спицы.
Мокрая пробежечка получил у меня с папой под дождем - разминка перед тренировкой. Хорошо, что хоть новая форма в сумке не промокла.
Наконец-то добежали до дверей спортшколы. В раздевалке переоделась в сухой, новенький купальник, вытерла волосы и зашла в зал.
Тренер сразу заметила мой новый купальник и похвалила меня за то, что я не опоздала.
Еще на улице шумела гроза, и бродили по небу суровые тучи. А в гимнастическом зале было сухо, светло и спокойно.
Папа в раздевалке повесил мои мокрые вещи на батарею. И до конца тренировки ждал меня в коридоре. В мокрых штанах и рубашке он сидел на лавочке и читал, подчеркивая в книжке карандашом какие-то для себя очень важные строчки.