Седьмой. Часть III

Спокойной ночи, малыши

Мальчишки под койкой струхнули до смерти.
Зашел людоед, на скамейку упал,
Увидел: ягненок насажен на вертел.
От крови восторг испытал каннибал.

Почуял он вдруг человеческий запах,
Взглянул под кровать и увидел детей.
Один оказался в чудовищных лапах.
От новых идей облизнулся злодей.

Достал остальных из под темной кровати,
Хотел было съесть, но вмешалась жена:
- Не ешь их, сегодня ягненочка хватит,
А завтра пожарю тебе пацана.

- И верно. Тогда накорми их плотнее.
Уж больно похожи на тощих дворняг.
Сейчас мне пришла неплохая идея:
Друзей приглашу – поедят молодняк.

Жена людоеда детей покормила
И в детскую сытых отправила спать.
В кровати там семь людоедочек было
И рядом зачем-то другая кровать.

Храпят людоедки, венков не снимая.
В кровати одной поместились все семь.
В другой – в колпаках пацаны засыпают,
Что всех их сожрут – не боятся совсем.

Уснули мальчишки. Лишь младший боится.
Решил колпаки поменять на венки.
Как видно, он был уникальным провидцем,
А плавать под утро в крови – не с руки.

Подумал, что грохнут. И надо же! Точно!
Опять он избавил мальчишек от бед.
Беззвездной, безлунной (немыслимо!) ночью
Во тьме непроглядной пришел людоед.

Потрогал мальчишек – венки на макушках.
По запаху (странно) не смог отличить,
Подумал, что тут людоедки-девчушки,
К соседней кровати попёрся в ночи.

И глотки им всем перерезал нещадно,
А те не проснулись, не стали вопить.
Немного не сходится – ну и не надо!
Снотворное приняли все, может быть.



Иллюстрация Гюстава Доре