Никиты больше нет

На часах было 4.20 ночи, когда раздался звонок мобильного. «Дядя Паша, это Даша. У нас тут такое! Никитки больше нет!» И девушка зарыдала в трубку: «Ну почему  Никитки больше нет?!»
Никита – сын моего мужа Павла от первого брака. Они вместе жили до Никиткиных трех лет. А потом – беда за бедой, развод. Пять лет назад отец и сын снова встретились. Павел надеялся, что Никита уже достаточно взрослый, чтобы можно было с ним выстраивать  новые,  мужские отношения. Парень ушел в армию, служил в танковых войсках, а когда вернулся, они встретились и – к радости Павла – сын к нему потянулся.  На дачу к нам в Подмосковье приезжал, Павел с Никитой вместе дорожку укладывали. Павел мальчиком своим гордился – красивый, смышленый,  сноровистый, самостоятельный.  Даже слишком. Советы вежливо выслушивал, но решать свои проблемы предпочитал сам.  Больше он стал нуждаться в отце, когда ушел из дома. У его матери Марины, которая растила сына и старшую дочь с отчимом, есть две квартиры  –  двухкомнатная  в Химках, служебная, от работы, и трехкомнатная  в поселке Годово Тверской области.  Никита 9 классов заканчивал в Годове, а потом поступил в техникум в Химках, выучился на автоэлектрика. Когда пришел из армии,  мать сказала: «Так,  если хочешь жить в квартире, плати 4 тысячи. Если  Даша с тобой будет жить – еще 4».
В Годове работы практически нет, все ездят в Дмитров, Савелово и другие окрестные города.  Только пилорама  –  и Никита  устроился туда, попутно подыскивая что-то более подходящее. Тем более  что пилораму вскоре тоже закрывали. Спасибо, там работникам хоть дрова бесплатно дали.
Дрова были очень нужны, потому что он перебрался жить в «деревяшку», как здесь называют деревянные дома барачного типа. Зарплаты на пилораме едва хватало на еду, так что платить за проживание в родном доме было все равно нечем. Да и обиделся он крепко на мать с отчимом – у них две квартиры и еще дачу строят, а родные дети  вынуждены снимать жилье. Дочери своей старшей, матери одиночке, Марина те же условия поставила.  В общем, из дома Никита ушел.  Приятель сдал ему за тысячу рублей квартиру в деревянном трехквартирном бараке.
Видя, что сыну трудно, Павел его приодел, несколько раз подкидывал денег.  Никита подарки принимал с благодарностью, но сам никогда ничего не просил.  Гордый мальчик, сам решил свою жизнь устраивать. Тетя, которая живет в том же поселке, одобрила его выбор, пусть, говорит,  царапается!  Он и «царапался», пытался найти приличную работу, чтобы было, на что свадьбу сыграть и кормить будущую семью.
Павел все лето и осень ездил к сыну в Годово, помогал избу в порядок привести, электропроводку поменять.  Новые провода в короба упрятали, как положено по технике противопожарной безопасности. Проводка хорошая очень была нужна, потому что в доме хоть и есть центральное отопление, все равно холодно. Приходилось печь топить. А в самые лютые морозы включали на ночь электрический обогреватель. Никита пристроил к дому новое крыльцо, запасся дровами, кормился тем, что зарабатывал на стройках дач, и тем, что приносила из дома  Даша. Они с нетерпением ждали Дашкиного 18-летия, чтобы пожениться. Дашка прилепилась к нему еще до армии, а как Никита демобилизовался и перебрался жить в избу, стала у него в доме хозяйничать. Она молодец, и порядок наведет, и обед приготовит. 

7 декабря Павел собирался встретиться с Никитой. К этому времени Никита устроился работать водителем такси в Дмитрове. От дома до города ехать час электричкой, работа – сутки через сутки, 1600 рублей надо было отдавать за один день аренды автомобиля. Сумма немалая,  Никита работать только начал, так что заработки у него были не очень большие. Поэтому Павел решил с ним повидаться, привезти денег и продуктов, заодно и поговорить. Он пытался приобщить сына к своей вере, много молился за него, радовался его успехам и был счастлив, что сын позволяет ему принимать участие в его жизни. Все же, как Никита ни хорохорился, ему нужна была поддержка  родного человека. Тем более, он почувствовал, что отец искренне любит его. Павел мечтал, что у Никиты родятся дети, и мы будем пестовать внуков – очень он малышей любит.
Но в тот день встретиться им не удалось, поезд в метро  долго простоял на перегоне,  и Павел опоздал на первую утреннюю электричку. В результате,  он подъехал к Дмитрову на том поезде, на который сел Никита, чтобы отправиться домой. Ждать он больше не мог, и позвонить не получилось  – мобильный отключился. Следующая электричка до дома только к вечеру, а он очень устал после бессонной ночи. Ему надо было хорошенько отдохнуть, чтобы на следующее утро снова  выйти на работу.
А ночью дом сгорел. Перегрелся электрокамин. Никита  в октябре помогал тушить такой же дом в поселке, там погибли два жильца-алкоголика.  Их спасти не удалось.  А теперь Никита сам не смог выбраться из пожара. Эти бараки горят, как спички... Проснуться не успеешь.
В январе ему исполнилось бы 22 года. Больше всего Павла заботит, увидим ли мы его в вечности, когда придет Иисус? А если он не успел примириться с матерью?
Эти стихи сочинились  у меня ночью, когда я пыталась понять, что творится у него в душе, когда мы плакали, крепко обнимая друг друга, словно это могло хоть немножко утешить  его горе.
Вот, что  Павел мог бы сказать сыну Никите, безвременно ушедшему из жизни в ночь с 7 на 8 декабря 2010 года:
 
Ты засыпал в мечтах и планах
О том, что сделать не успел.
Но все сожрал огонь коварный,
И больше нет забот и дел.
А просто так тепла хотелось:
Дровишки – в печь, к ногам – камин.
А сердце радостью согрелось:
«Я не один. Я –  не один!»
Свернет свой полог ночь устало,
К рассвету снова снег пойдет
И пепелище, словно в саван,
От глаз досужих приберет.
Шьет платье черное невеста,
Ах – вместо свадебной фаты.
«Зачем ушел ты? Так нечестно!
Я здесь одна. А где же ты?
Снежинкой на ладонь упала
Твоя задорная звезда.
Но двадцать два – так мало, мало
Чтобы прощаться навсегда!»
Спи, мой сыночек, спи, мой милый
Последним, самым крепким сном.
Постель твоя теперь – могила,
Но ждет тебя небесный дом.
Я знаю, жив мой Искупитель,
А значит, сын, проснешься ты,
И мы в небесную обитель
С тобой взойдем тропой святых.
Я  тоже в этом мире странник,
И так хочу домой дойти.
Ты спи, до скорого свиданья!
Наш Царь Иисус уже в пути.

Фото Виктора Бринберга