Олег Минкин. Прелюдия

Когда не могу в беспросветной бездонной ночи
Найти основанье хотя бы для крошечной веры,
Она возникает как тусклое пламя свечи,
Та женщина, что хороша и распутна без меры.

Волос её пряди, змеясь, расползаются с плеч
И, бедра её обогнув, припадают к коленям,
Приспущены веки, чтоб взглядом меня не обжечь,
Но жадные губы подрагивают в нетерпеньи.

Я сонную одурь отринуть уже не хочу,
И тело её накрывает меня, как лавина,
И в черную бездну, теряя рассудок, лечу,
Ослепший, оглохший и слившийся с ней воедино.

Но даже туда, где бесчинствует яростно плоть,
На самое дно в удушающий мрак наслажденья,
Меня провожает сочувственным взглядом господь
И женщину-ангела шлёт с благовестом прощенья.

По сходням незримым мы медленно к свету идём:
Она, окружённая нимбом, со взором стыдливым,
И я, осторожно обвитый прозрачным крылом,
Прозревший безумец, внимающий ей молчаливо.

Как сладок у ангела голос. Как радостен путь
С бесплотною женщиной рядом. Какое блаженство
К крылу прикоснуться, в нездешние очи взглянуть
И слушать про небо, где всё до конца – совершенство.

Ещё полминуты – и будет навеки открыт
Мне мир без границ… но внезапным подобьем химеры
Меня догоняет и, глядя в глаза мне, молчит
Та женщина, что хороша и распутна без меры.


                Алег Мінкін

    Прэлюдыя
Калі я губляю ў бяззорнай, бяздоннай начы
І сэнс існавання, і веру ў сваё прызначэнне,
Прыходзіць жанчына, якая заўсёды маўчыць,
Жахлівай красы і распусная да абурэння.

Яе валасы, як гадзюкі, спадаюць з плячэй
На ўзвышшы грудзей бессаромных, на пругкія клубы.
Жаданне затоена ў зрэнках вільготных вачэй,
І ад нецярплівасьці ўздрагваюць прагныя губы.

Зданьнём-насланьнём наплывае яна на мяне,
І я абдымаю яе ненатольнае цела.
Нібыта тапелец, сьціскаю мацней і мацней
І падаю ў бездань, асьлеплы, глухі, звар’яцелы…

І ўсё ж у той змрок, дзе шалее пажадная плоць,
На самае дно, ва ўладаньне сьляпой асалоды,
Усёдаравальны і поўны спагады Гасподзь
Жанчыну-анёла прыводзіць па прывідных сходах.

Павольныя рухі…  вясёлкаю німб над чалом…
Бязважкага цела абрысы… у позірку – цнота…
І вось, абвінуты зычліва празрыстым крылом,
Я слухаю голас, сатканы з цяпла і пяшчоты…

О, як безбалесна, як лёгка ісьці крок у крок
З анёлкай ратуючай і адчуваць яе блізкасць…
І слухаць пра неба, дзе сутнасьці нашай выток,
Дзе ўсе – дасканаласьць, да самае дробнае рыскі…

І вунь ужо выйсьце… За ім – вышыня, далячынь…
І ўсё ж, на апошняй прыступцы глухіх сутарэнняў,
Мяне даганяе, якая заўсёды маўчыць,
Жахлівай красы і распусная да абурэньня.