Времена и придурки

То, чего и не было вовсе,
они находили в своих тупых головах.
С чувством глубокого удовлетворения
и ожидания одобрений высокого лица,
охмуряли  глубоко презираемый народ.

Они буквально дымились от перегрева,
из –за  наплыва  подданнических чувств,
горячих, как свежий утренний  помёт; 
радостно  предвкушали  звон медалей
и орденов  на своих  камзолах и фраках.

Казалось, что у них вот–вот отрастут
пышные, диковинные хвосты для более
полного выражения своих холопски–
преданных  чувств, к обожаемому кумиру.

Они сзывали на свои смотровые ринги
бараньи отары таких же  прислужников,
набрасываясь  скопом,  на несогласных.
Исходили огнетушительной пеной
на губах  и, с косыми глазами от вранья,
доказывали,  что чёрное, это белое.

Смотритель зорко следил за истовостью
их потуг. И через своих надзирателей–
выправлял заданные курсы и задавал
новые, нужные ему одиозные  темы,
односторонних внутренних диспутов,
для продвижения нужных ему процессов.

Эпоха  обещаний, лжи и двуличности,
с разработанными кодами свой- чужой,
стояния с канделябрами58 наперевес,
как зрительное восприятие  усердия и
намеренно - показной покорности, была
в полном разгаре горячечного бреда.

 В быстро меняющейся   обстановке
 происходила неадекватная смена дейст–
 вующих лиц, с отбросом старых,
 как использованных кондоминиумов60.