Хорошо сидим...

Лирический Герой, Поэт и Автор,
Плюс мутноватая в просвет бутыль -
Поспорили, по-русски, для затравки,
Но перед этим вынесли святых.
Негоже им: на образах завянут -
Так тяжелеет после третьей слог.
Чего-чего, а поиграть словами...
В три этажа, и даже в пять - легко!
Сидели долго... вечереет рано...
Лирический Герой вконец раскис,
Поглаживая эпатажно раны,
Мельчал, смурнел и скучно пил с тоски.
По комнате бродили нагло тени,
Играли в жмурки прямо за спиной…
Поэт, как истый русский неврастеник,
Икал над рюмкой... Под столом пинок -
Вновь возвращал в мир кучерявой рифмы,
В унылый ямб, разлитый в стопари...
Злой Автор материл судьбу... тарифы...
Брюзжал замшело, как скупой старик.

И назревали вечные вопросы,
И набухали вены стромких строк...
Казалось бы, напейся... - слишком просто -
А потрендеть? Всему предписан срок!

Скажи, торшер, седая тень за креслом
Надолго примостилась на постой?
Зачем она из сумрака воскресла?
И что ей до судьбы моей пустой?
Стандартная российская бутылка,
Распитая, по-русски, на троих.
Кураж прошёл... тупая боль в затылке,
Пульс подскочил, как в январе тариф...
И ладно бы... знакомое похмелье... -
Душа не раз впадала в тремор чувств.
Не то мудрел..., не то мудрил, хамея,
Похлопывая Музу по плечу...
Пока носил душонку наизнанку,
И шиворот-на-выворот любил,
Пришла пора раздумий спозаранку,
Спрягаемых легко с глаголом «Был...»,
От трезвых дум душа и лоб вспотели -
У Гамлетов вопросов - пруд пруди,
Они мурашками бредут по телу,
Вытаптывая волос на груди.

Пьём на троих, но Автор - третий лишний...
Решившись заглянуть судьбе на дно,
Он прячет острый взгляд за голенищем:
Все хаты с краю - только заодно
Нам по стезе на изволок дорога
И грустный тост: «Давай на посошок?!»

Скажи, торшер, там, за спиной у Бога
Когда-нибудь бывает хорошо?