Ленинградка

Сквозь пелену искристого тумана
В один из дней последних января
Она пришла на берег очень рано,
Едва лишь небо тронула заря.

Ей ветер холодил худую шею,
Белела, непокрыта, голова,
За ворот сыпал снег. А перед нею
Застыла, льдом закована, Нева.

Десятки лет промчались без возврата.
Но, будто бы событий давних тень,
Ей грезилась картина, как когда-то
В далёком детстве, в этот самый день

Закончились два с лишним года ада.
Как рвал салют в небесной синеве,
Когда была разорвана блокада
И жизнь вернулась в город на Неве.

Прибрежного гранита образ крепкий
Ей с ранних лет до боли был знаком.
Вон там, подобно парусникам, щепки
Вдаль уносило быстрым ручейком,

Когда, послед бомбежки, из воронки
Фонтаном била грязная вода.
А рядом с этим сквериком, в сторонке
Был госпиталь военный, и туда

Въезжали скорой помощи кареты
До поздней ночи с самого утра...
... А прямо тут...  в снегу, у парапета...
Лежать остались мама и сестра...

Ей вспомнилось, как ночью, по сугробам,
Девчушкою семи неполных лет,
Она едва тащила санки с гробом,
Прокладывая ими страшный след.

А после, сидя молча на постели,
Смотрела, как рождается заря.
В семь лет - одна. И до конца недели
Лишь два заплесневевших сухаря...

От слёз в комок неряшливый слепился
Платок бумажный в старческой руке,
И кроткий взгляд её остановился
На неопрятном мусорном бачке:

Ветшалое тряпьё, пустая банка,
Пакеты кто-то бросил на бегу...
А рядом... хлеба черствого буханка
Чернела на подтаявшем снегу!

Глаза её от ужаса застыли.
Она поверить в это не могла -
Что в городе, где люди хоронили
Прозрачные от голода тела,

Где горы трупов высились до неба
И гнило истощённое нутро,
Способен кто-то взять буханку хлеба
И выбросить в помойное ведро!

В мгновение неведомая сила
Ей бросила под ноги шар земной -
Упав, она со стоном хлеб схватила
И обняла, как будто он живой.

А мимо люди по делам спешили,
И каждый думал что-нибудь своё,
Когда, без остановки, проходили,
Лишь удивлённо глядя на неё.

Январским серым утром, спозаранку,
Вдоль снегом запорошенной Невы
Она плелась, прижав к груди буханку,
Седой не поднимая головы.

Неловко на прохожих натыкалась,
Их лица видя словно бы в дыму,
И лишь едва заметно улыбалась
Чему-то потаённо своему.