Культурная жизнь кипит. Выпуск 3-2019

Привет всем авторам площадки. Злобный Мышалет продолжает рассказывать о том, как наши постоянные авторы участвуют в фестивалях, в каких сборниках и публикациях они недавно упоминались, а также здесь истории о творческих вечерах, участии и  победах в значимых конкурсах.


Скоро один из наших авторов - Людмила Якимова отпразднует свой юбилей.
Вот что говорит о Людмиле Николай Максиков: "Живёт она в Камышине на Волге. Не рядовой юбилей - ей исполняется 80 лет!  Человек она удивительно скромный, душевный, отзывчивый. И продолжает писать. несмотря на возраст, недуги и прочую ерунду! Она не пропускает ни одного занятия в ЛИТО! Людмила Алексеевна автор многих поэтических сборников, а так же книг рассказов. В прошлом она врач-педиатр и общение со многими людьми наделило её наблюдательность и проницательностью. Всегда и во всём она.. правдива. И стихи и проза у Л.Якимовой журчат, как весенние ручейки. Людмила Алексеевна на площадке узнаваема и ценима читателями. Здоровья, долгих ей лет и новых творческих удач!"

***********

Ночь 

Густеет ночь, и соком спелой дыни
Течёт в мою бессонную ладонь.
Играет ветер в зарослях полыни
И раздувает млечности огонь.

Трепещут снов непонятые блики,
И звёздный луч натянут, как струна.
Пришелицей, таинственной и дикой,
Глядит золотоглавая луна...

Зимнее

Всего два дня, как в городе зима, 
А городок сугробами запружен,
Сутулятся озябшие дома, 
И, кажется, весь мир вокруг простужен.
От ветра лица строже и грубей, 
К подъезду не протоптаны дорожки.
Взъерошенный до дрожи воробей 
Чирикает, выпрашивая крошки.
А ртутный столбик за моим окном 
Сползает ниже нулевой отметки.
И кружится тревожно-зыбким сном 
Заснеженный листок, сорвавшись с ветки.
Наш старый дворник с самого утра 
Лопатит снег привычно и устало,
Но - слух пошёл! - над городом вчера
 Гроза на скрипке "полонез" играла.

Озарится мой путь

Очень хочется жить, чтоб в пропахшую ландышем землю
Уронить невзначай возродившейся жизни зерно.
Светлый миг бытия я люблю. И всем сердцем приемлю
Бесконечность дорог, по которым пройти суждено.

Очень хочется быть для кого-то надеждой и верой,
И преградою стать на пути у звенящей беды.
Не дозволю судьбе стать пустой и пронзительно-серой,
Только б высветить путь от нежданно упавшей звезды.

Прошлым растревожена душа



Рыжий плащ раскинув необъятно,
По берёзам охру раскидав,
Осень своей яростью закатной
Обожгла рябинку у пруда.

Но в лугах роса ещё искрится,
Прошлым растревожена душа.
Лёгкая слезинка на реснице
Замерла, взволнованно дрожа.

Сон мятежный, смешанный с туманом,
Разнесут по свету стаи птиц.
Отгорит рябиновым дурманом
Осень с переливами зарниц.


 
 

На крутом замираю уклоне


На крутом замираю уклоне 
Белокрыло летящего дня.
В родниковом его перезвоне
Слышу зов, что волнует меня.

И я снова готова к скитанью 
По дорогам, где смыло мой след,
Где до боли отточенной гранью 
Мир разрезан на «да» и на «нет»,

На разлуку и вечную встречу 
Возле нашей озябшей избы.
Но в полёте мой день. А мой вечер 
Где-то там, за изломом судьбы.

Лето


Кто-то звёзды начистил до хрустального блеска
И высокое небо окунул в синеву.
Ветерок налетевший парусит занавеской.
И колышет, играясь, на пригорке траву.

В задремавшие окна смотрят ветви сирени.
Слышу шепот колосьев и речной перекат.
А разливы гармони на лугу, у деревни,
Лёгкой грустью вплывают в стрекотанье цикад.

Лишь рассвет расколдует это сонное царство,
Отгоревшие звёзды упадут в камыши.
До утра растворяюсь в изумлённом пространстве:
Я ищу в нём покоя для уставшей души...



Предчувствие


Серебрится полоска рассвета, 
Разливается свет голубой.
Нас теплом ещё радует лето, 
И ещё не отцвёл зверобой.
Плещет окунь в заивленной речке, 
И цикады звенят на лугу.
Необъезженный конь без уздечки 
Обронил седока на бегу.

Вот медведь по малиннику бродит, 
Сладкоежку не тянет в овсы.
Только лето незримо уходит 
По тропинкам хрустальной росы. 
Удлиняются к вечеру тени. 
Неприютно усталой душе.
Отдохнуть бы в ромашковом сене,
 Иль в рыбацком заснуть шалаше.

Но сжигают последние грозы 
Неразгаданный миг тишины.
И желтеют прозрачно берёзы, 
Словно первая прядь седины.

Присядь, отец


Присядь, отец. Твой стул никем не занят.
Ты слышишь, как звонят колокола?
Смотри, как просочилась болью память
И вдовьими сединами легла.

Твоя вдова тебя уже не встретит.
Здесь только я с поклонами к тебе.
Убил тебя жестокий сорок третий,
И изменилось всё в моей судьбе.

Ты посмотри - мы всё ещё похожи,
Хоть стала я давно уже седой.
И с каждым годом ты меня моложе,
У времени ты вечно молодой.

Портрет твой, пожелтевший и неброский,
Вновь оживёт от майского луча.
Но каплями расплавленного воска
Заплачет поминальная свеча.