Домовина для бабы Поли!

               
Россия -  велика  во  всём!  Её  огромная  территория позволяла и  предоставляла всем  право  выбора,  где  и как  поселится!  И  русский  человек  этим  пользовался  сполна.
 Его  душа  под  стать Родине -  велика,  щедра,  гостеприимна!  Подход  медлителен,  но  основателен… Долго  запрягает,  но  быстро  едет!  Он  терпелив,  вынослив,  но  испытывает  его  терпение  только  недальновидный человек. 
Когда он буен,  берёт  не числом,  а силой  духа,  бесшабашностью,  дерзостью характера!Его  самопожертвование не  имеет  границ.
 Все кто пытался изучить Россию, наблюдая за ней со стороны ,  так  и  не понял  её  глубины, её доброты, и щедрости  к  тому,  кто нуждается и просит.   А уж кто желает взять  силой, то того ждет ненависть,  злоба и достойный отпор! Последнее время делается всё , чтобы подорвать   её  силы изнутри  ,  желая этим уничтожить Россию!  Глубоко  заблуждаются: кто  привык  выживать  в  России-  выживет  везде!  И  со  временем,  весь мир  в  какой-то  степени станет  Россией!  Господь смекалку  и  изворотливый  ум  дал  не  всем, как и богатую и обширную территорию!

 Выбирая  место  для  проживания,  наши  предки  при возможности  селились ближе  к рекам, лесам, озёрам.  Чтобы  особенно в  не урожайный год,  можно было  пополнить  и разнообразить  своё  меню рыбными  блюдами, грибами, ягодами  и всякого  рода  дичью- от перепела до медведя.  Если  такое  не удавалось, то селились на плодородных участках богатых  подземными  реками, чтобы воды  было достаточно  на всякого рода хозяйственные  нужды.

Деревня  Лукошкина, в  которой  родилась  Полина  Егоровна( в  народе  просто  баба  Поля),  была  в шлейфе  деревень  вдоль реки  Дон, в его истоках.  Пусть и в истоках, но рыбка  водилась и всегда на столе присутствовала. Да и лес был рядом со  всеми  своими  дарами,и самое  главное, хлеба были знатные!  Народ  трудился,  не ленился, где Бог давал, а где и сам не плошал!
В это  утро, дня  своего  рождения,  баба  Поля была  на  ногах  с зорькой.  Она родилась в хорошее время года, когда  земля  матушка  своими  щедротами  одаривала  сполна. На  зимовку уютно  устроились:  хлеба  в закромах,  овощи  в буртах  и подвалах. Спускаясь  в  деревенский  подвал,  ты словно  попадал  на базу.  Где  к аромату земли  подмешивались  запахи  солёных  огурцов, квашеной капусты(иногда  с антоновкой), баклажанов, помидоров и мочёных  арбузов. Да и уютно свои места заняли репа, редька, тыква, да и картошка.  А  "жителей"  в банках не перечесть,  глаза  разбегаются  от садово-огородных, до лесных и полевых.
Было здесь место и для горячительных напитков.Как для  пшеничной, свекольной, так и разным винам, наливкам, да и ликёрам!  Как  положено,  всё  чин  по  чину!

В  день  накануне дня рождения,  младший  внук  Пашка (Павел  Тимофеевич)  приволок  мешок  муки  нового  урожая.  По поводу  дня рождения  бабы  Поли,  грозились приехать  все,  но  к выходным.  А накануне только  Лиза, младшенькая дочь  Пашки, приехала с  мужем и детьми. И  пока  они  нежились  в  новом  доме и  наслаждались  тишиной  деревни, баба Поля уже трудилась.  Прежде  чем завести  блины, Полина  Егоровна  убрала  постель, сама причупурилась,  помолилась  на образа Божьей Матери о  хорошем дне.  Убрала с них  новую  паутинку,  пересадив её  труженика  на  новое  место,  как не как,  тварь-то  Божья!  Заглянув  в  зеркало, оставшись  довольная собой,  пошла к уже  натопленной печи и  принялась заводить  тесто. Солнечный  лучик,  заглянув  в окно,  устроился  на её царском  ложе.
     Дело  спорилось,  солнечный  лучик подглядывал,  перемещаясь  с кровати  на припечен и дальше по печи на  стол,  где  росла  горка блинов  на  блюде. Посидев  немного на столе и окне, он исчез.  А этим  временем,  устав  наблюдать за лучом  и утолив  голод,  кот Митрофан, чтобы ни кому не мешать,  облизываясь, устроился в уголочке за печью. Но  вот и последний  блинчик  зашипел  на  сковороде,  баба  Поля повертела ее, чтоб тесто легло ровным  слоем. Через  секунду- другую,  когда  она переворачивала блин, за спиной заскрипела  дверь,  и раздался  голос  Лизы:
 - Бабуль, да  ты уже  на ногах, а  блинов-то  сколько  на варганила!
 - Какие  наши  годы Лизок! 
 - Может чем помочь,  хлопотушка  ты  наша?  С днём  рождения тебя!-  сказала Лиза,  целуя  бабку. 
 Сворачивая блинчик и смакуя его, она восторженно воскликнула:
 - Бабуль, как всегда, вне конкуренции! А может тебе,  чем помочь?- доедая блин  переспросила Лиза, - А то ты, не смотря на свой день рождения, раньше всех на ногах.
 - Я пока приберусь за собой, а ты полы протри, тряпка и ведро готовы.
 Протирая  полы, Лиза продолжала  трещать:
 - Бабуль, а бабуль, а ты чего в новом  дому жить отказываешься?
 - Да на кой он мне!  Здесь  родилась,  сюда  привела твоего  прадеда Панкрата, из этого дома он ушёл на войну… Здесь его оплакивала и растила наших с ним пятерых детей! Лизонька это же моя история, да это  наша история. Мой дед в этот дом вошёл с молодой женой. За эти годы из него в люди вышло  не менее, а точнее более тысячи человек. И они все потомки моего деда!          
 Лиза разглядывала пожелтевшую фотографию большой семьи, где в центре стоял плечистый  мужчина, а рядом, прижавшись и взяв его под руку, стояла щупленькая женщина, а вокруг девять детей!
 - Это он, твой дед, да бабуля?
 - Да, это сам Силантий  Трофимыч и его Грушенька, Аграфена Филипповна - сказав,  баба Поля как- то особенно взглянула на фотографию, как будто тело здесь, а сама где-то далеко,далеко в своём прошлом… 
 - Баб Поль-, не унималась Лиза, - А всё –таки, чем  тебе здесь лучше?
 - Лиза, мне всё здесь родное и  всё рядом!  Да удобно мне, как не крути, всё здесь и печь,  и холодильник. Митрофан, когда сыт, песни поёт. А утром и Трезор в  окошко заглядывает, зовёт и душенька сразу от ночных дум на место становится…   Лиза,  протирая  пол, продолжала и дальше терзать бабку  вопросами:
 - А иконка в святом углу старше  тебя?
 - Конечно старше, этой иконой деда Силантия родители благословляли!  Здесь много осталось утвари от его семьи…
 - Кровать деда Силантия?- не унималась Лиза. 
 - Евойная, это им с Аграфеной подарок  его  друга,  кузнеца Емельяна!  Знатный сказывают кузнец  был.Все что угодно мог сотворить -  от гвоздя и подковы  до  такой красоты! Сама видишь и розы, и лошади скачут, и амурчики стрелы направили, а сетка до сих пор не провисла, ей годков лет пойди на пятьдесят меня постарше будет.   
 Лиза слушая бабу Полю  так  размахалась шваброй, что  грохнула обо что–то  под бабкиной кроватью:
 - Бабуль, что за  сокровище прячешь под своим царским ложем?
 – Ой, внученька, совсем запамятовала, домовина  это!
 - Какая, такая домовина?
 – Внученька, это  сейчас  тебя за  один  день и помоют, и нарядят, да и уложат!   
 - Бабуль,  ты о чём, живи родная, мы тебя не отпустим!
 - Да я и сама пока не собираюсь, слава Богу, голова  думает,  руки ноги работают!
 - А гроб зачем?
 - Так я тебе и говорю:  стоит  он поди двадцать лет, была  я всегда моторной, что такое заболеть не знала. А здесь, на восемьдесят третьем, занемогла, да так, что  всё, думаю к  Богу  пора! Позвала своего младшего,  говорю:" Тимоша,
 иди  к Сашке немому."  Знатный столяр, хоть и немой, но  это  оказалось  не беда, ведь  не калека.  И семья всегда в порядке, все  накормлены и одеты, а он их немало, не  много, десяток  настрогал.
 - И что бабуля, с тех пор, так и стоит? Наверное скоро развалится?!               
 - Ты что внучка, он же  дубовый!
 - А может посмотрим, вдруг его мыши поточили?!- не унимаясь предложила  Лиза.
 - Почему не посмотреть, а на счёт мышей Лизонька ты зря… Тимофей у нас хорош, да и всё кошачье племя из поколения в поколение! Говорят,  их род идёт от того кота, что Силантий с Груней первым пустили в новую избу!
  Вытащив гроб, Лиза  скинула с него рогожку:
 - Вау, Бабуля, да такое хоть в музей! Сейчас уже такоео не делают, а если и делают, то всё  камуфляж!  А резьба, что слоновая кость, а ангелочки какие!  И крест на крышке богато смотрится!
 - Нет, Лизонька это накладная  резьба из липы, а лак и время сделали своё дело…  – И на боковинках - всё  знатно! А что за углубления?...  Всё,  всё поняла, чтобы удобно было переносить, смотри  и защёлки…
 - Да, защёлки от снарядных ящиков, чтобы такую  красоту  не портить  гвоздём!
 - Бабуль откроем?
 - Почему не открыть…
  Внутри домовина была не хуже, здесь и бархат, и кружева, и подушечка, даже одежда в последний путь...
 - Бабуль, тебя и тогда любили!-, задумчиво  вымолвила  Лиза, - Всё с такой любовью и вкусом сделано!
  Немного посмотрев на своё  последнее пристанище,  баба Поля, начиная  хлопотать у стола, подытожила:
 - Давай закруглятся, помоги стол накрыть, да зови  всех к столу.
Минут через  десять всё уже стояло  на столе:
 - Ну,  иди Лизонька.
 - А гроб ?
 - Да ладно, сама затолкаю!
  Лиза удалилась, а Полина Егоровна  провела  взором  по  столу: "Чего то не хватает... точно,  наливочку забыли!"  Была фирменная и рецепт передавался из  поколения в поколение. И,  чуть шаркая, баба Поля  отправилась  в  чулан. Возвращаясь  назад,  она  минуту,  другую  задержалась у  гроба.  Мелькнувшую  мысль не стала отбрасывать: " А  почему  нет,  должна  я  при жизни знать, в чём лягу, и как буду выглядеть!" Отставив наливку, и не по годам быстро переодевшись оценила  себя  в  зеркале:"Хорошо, а как там буду, в самой домовине?" И не долго думая, и за чем-то  захватив с собой бутылку наливки, заняла  столь  "долгожданное"  место: "Как по мне шит, лежать удобно, ни где не  жмёт!-, думала Полина Егоровна, прижимая к себе бутылку наливки.  Через  некоторое  время  в  дверь  шумя стала заходить  родня и от увиденного вдруг застряли в проходе… Те, кто вошёл первыми уже молчали. Остальные шумно проталкивались, но протолкнувшись тоже  цепенели…
В домовине, правой  рукой  прижимая к себе  бутылочку  фирменной  наливки, а  левую положив на грудь,  их баба Поля,  с улыбкой на лице,  о чём-то беседовала  с Богом!