лихо

Лихо выспалось,
выпрямилось,
потянулось,
Стряхнуло с хребта вековую пыль.
Лес накрылся туманной вуалью с оттенком лунным
И негромко возился под взором ночных светил.
Лихо выползло в сонный мрак из нутра пещеры
И вдохнуло поглубже  прохладу гнилых болот,
Осмотрелось кругом и отчаянно вдруг завыло,
Как немой, сам себя не слыша, навзрыд ревёт.
Чёрной радугой горя кривились у Лиха губы.
Лес в мгновение замер и будто бы обомлел.
Одиночество шею и грудь оплетало туго,
Глаз, пуская слезу от бессилия, весь темнел.
В этом стоне сплетались в едино и грусть, и холод,
И уныние с болью, и гулкая пустота.
Горечь билась внутри и вонзалась поглубже в рёбра,
И не виделось жгучей  агонии той конца.
Лихо долго взывало к кому-нибудь, чтоб забыться,
Но никто не пришёл, видно страшен был дикий рёв.
Вдруг откуда-то с юга пахнуло горячей рыбой,
Свежескошенным сеном и дымом больших костров.

Над селением звёзды мерцали, и пахло землёю рыхлой,
Сохли сети рыбачьи, зари заплетался свет.
К людям поступью мягкой шагало неспешно Лихо,
Заметая бедовым хвостом свой глубокий след.