Раскаяние

Великий человек захлопнул свой бювар36.
Встал у окна, скользнув по саду взглядом.
Вилась тропа. Растительный муар37
сверлил ручей торопко, с нею рядом.
Цветы, кусты, деревья…щебет птиц
и вдалеке – посты охранных лиц.

Но взор пустой красот не примечал.
Не слышал он, как ворон откричал.
Не отвлекался в думах на шаги
обслуги, горничных и прочих тел,
необходимых для домашних дел.
Из помещений где – то позади.

Там молодая нежная жена,
стройна, красива, томна  и бледна,
давно ждала на завтрак мужа «папу».
По заведённому им ритуалу,
она должна преподнести пиалу –
настой женьшеня своему Пилату38.

Но тот не шел. Не в лучший час колдунья,
взглянув вприщур на левую ладошку,
ввела его в сомненья и раздумья.
Он полагал, что ковы понарошку.
Но для проверки мрачных предсказаний,
решил отдать ряд нужных указаний.

О чем сказала шёпотом,  вещунья,
а может, просто тайная шептунья,
покрыто тайной. Там другая песня.
Но «Падишах» задумался надолго
о бренной жизни, чести, чувстве долга…
и каре за грехи из поднебесья.

– Грехи, грехи. Их в жизни было много,
за что канон предписывает строго
карать. Но и свершил благих немало дел.
Надеюсь, это будет мой задел
и во вниманье примет их аллах.
Там, где равны  властитель и феллах39.

Сейчас могу я сам себе сказать:
у власти главный грех – добро таскать
из  закромов, где берегут  припасы.
Искать всегда пути обогащенья.
Дворец, усадьба, средство сообщенья,
награды, полномочия, лампасы…

Как по шаблону кумовская  власть,
всегда стремится «демос»40 обокрасть.
Даёт одни и те же обещанья,
как – будто  по наследству завещанья.
Народ пугает бедствием, врагами,
как детвору козлиными рогами.

И я все эти мантры41 повторяю.
Бежать народ на месте заставляю.
И отвлекаю от насущных дел.
Всё потому, что целей сам не знаю.
Я растранжирил созданный задел.
Разбитый тыл потомкам оставляю.

Но я могу ведь многое исправить
и устремленья по другим направить
дорогам, руслам, замыслам, путям.
На пользу всей страны, а не одним князьям.
Глядишь, поменьше станет и грехов,
когда дойдут свершенья до «верхов».

Ведь жизнь проходит. Золото тиары
теперь мне стало не дороже тары
для головы. Тем паче в зимний день.
Когда теплее меховая шапка.
Простолюдину – заяц или шавка,
а господину – соболь и олень.

Что мною двигало? Какие цели
меня манили, соблазняли, грели?
Гордыня, жажда власти, страх, любовь?...
Или другой мотив мне неизвестный –
общественный, духовный иль телесный.
А может быть, такой досталась кровь?

Хотел продолжить жизнь на пьедестале?
Как богдыхан42. Хотя бы раз в квартале
к нему ведут экскурсию с утра,
и, задирая юбки до бедра,
влезают вверх на черный постамент.
Кладут цветы в его «апартамент».

Нет, были прозаические вещи.
В стране тогда за труд считали речи.
И надо было поднимать её с колен.
Из нищеты, упадка и регресса
тащить на путь подъёма и прогресса.
Иначе полный крах, развал и тлен.

А главное, иметь ракеты, бомбы,…
Чтоб знали все – у нас клыки, не пломбы.
Страну скрепляет древняя  история.
Свершали предки славные победы.
От них бежали турки, немцы, шведы…
Нам помогают Бог, Христос, Виктория43.

А что творили со сраной допрежь?44
В иное время не было надежд,
что не сверзится всё в тартарары.
Не пожелаешь и врагу таких невзгод,
какие вытерпел прославленный народ,
готовый всё стерпеть, но до поры.

И он поставил двойки и колы
политикам, достойным их хулы;
не знающих истории мотивов.
За шкурные дела и интересы,
что были простаки, а не Жоресы45.
Стремились нахватать лишь кладь активов.

– И  в этом  был просчет моих творений.
Ведь мало было лишь одних молений.
Себя превыше Мира возносить.
Ему войной тотальною  грозить.
Жить рентой недр, обогащать друзей,
плодить миллиардеров и князей.


А люд живет, страдая, в недовольстве.
И в постоянном страхе, беспокойстве,
как прокормиться и наладить быт.
Миряне любят быструю езду.
но лишь тогда готовы взять узду,
когда их дом одет, обут и сыт.
 
Я жил по наставлениям  Платона,46
которого все  чтили, как Атона.47
А он учил, что истинный тиран,
сначала, как обстриженный баран
отращивает шевелюру демократа.
Чтобы  сменить её на шкуру плутократа.

А на «вершине» делай, что захочешь.
И если вдруг за прыть кого «замочишь»,
Никто не «вякнет». Так тому и быть.
Тиран, как царь, виновным не бывает.
Он суд и власть. И каждый это знает,
кому под этим гнетом нужно жить.

Главнее государства человек?
Такого не бывает и во век.
У государства  армия, ресурсы,
чиновники, банкиры, казначейство,
политика, печать и лицедейство.
Все внешние и внутренние курсы.

И церковь помогает Христа ради.
Обслуживает спереди и сзади
и в храмах, и в приёмных бюрократов.
Нет лучших властолюбцам адвокатов.
И золотому служит праведно тельцу.
За мзду отпустит грех и  пошлецу.
Сейчас, спустя почтительные годы,
как я у власти. Все мои народы
смирились. И нет уже проблемы
власть удержать. Не делать лишь шагов
из ряда вон. Искать вокруг врагов
и следовать за свойством апофемы.48

Всё пополам делить. От середины
две одинаковые сложатся картины.
А чуть добавить фактов на рычаг
искусственных, природных. Равновесье  сместится к низу или в поднебесье.   
И станет не Байкал, а Баскунчак.49
 
Зависимые люди на постах,
как в революцию, забота о мостах…
Полиция, армейские чины
должны быть полностью тебе подчинены.
Элита, олигархи – под каблук ,
чтоб не нашелся среди них Мальбрук.

Чтоб разногласья между ними тлели,
но ярким пламенем таёжным не горели.
Народу хлеба и, конечно, зрелищ.
Сбить с панталыку50 скопищем врагов.
Он глуп, доверчив , но и  пирогов
просить не будет, если много стрельбищ.

Но иногда находит сожаленье,
что жизнь проходит. Скорое старенье
понизит тонус, силы, эффективность.
И в  окруженье жди второго Брута,51
от взгляда скрытого врага и плута,
готового на дерзкую активность.
Быть может, взяться за решенье дел?
Пока я в силе управлять страною.
Очистить быстро  зерна от плевел.
Пройтись по ниве кадров бороною.
Призвать таких, в ком совесть, честь задор
живут в единстве. Нужен разговор.

Я приложу своей остатки страсти
и поделюсь командой долей власти.
Мы дружно вместе распознаем цель.
И сдвинем судно, и минуем мель,
в которой засиделись добровольно.
Народу скажем искренне:– Довольно,

нам заниматься малыми делами
и обходиться пришлыми умами.
У нас самих ума и сил в достатке,
чтобы добиться жизненного блага
и быть свободными под сенью флага.
Ещё пройдёмся на пиру в присядке.

Великий муж выходит .Лик фартовый.
Ждёт на столе его обед готовый.
Жена красавица идёт ему навстречу.
Она спокойна, радостна, замечу.
Берёт из рук её настой женьшеня.
Пьёт, падает плашмя. Застыло время.