Горячая ладонь

В палатке «Чернігівське» - мертвая тишина: скучающая продавщица Бэллочка, холодный шашлык в инее, вялый салат из капусты, нерабочий музыкальный автомат. Вовчик и Игорь берут 300 г водки и вытаскивают из пакета два чебурека, купленные в киоске напротив. Игорь просит разогреть чебуреки в микроволновке.
- вообще-то, со своим нельзя, мужчина.
- тут такое дело… от друга жена ушла.
Игорь махнул рукой в сторону унылого Вовчика. Казалось, что тот из воска.
- ладно. Ложи сюда. Да не на прилавок, в тарелку вот.
На тарелке следы то ли от винегрета, то ли от крепленого вина.

 Беллочка неохотно идет к микроволновке, брезгливо держа тарелку с чебуреками. Руки у нее большие и мягкие. Ладонью она укутывает пластиковую тарелку так, что будь у Бэллочки доброе сердце – чебуреки бы разогрелись в ее чуткой руке.
Игорь наливает себе и другу. Поднимает, будто собирается сказать тост. Потом замирает с рюмкой в пространстве:
- знаешь, Вовчик, если женщина захочет сходить налево – она сходит, даже если ты установишь за ней сто тысяч камер наблюдения. Даже если ты будешь ходить за ней по пятам! Если женщина разлюбила, и уже видит новый остров – ей насрать на айсберги, даже если это будут айсберги былой взаимной любви. Мужчины в этом плане менее беспечны, и в акт измены не вкладывают такого глубинного эмоционального подтекста, продумав всю механику от и до. Вот она упадет в обморок, и пока ты побежишь по воду, или отвернешься, чтобы продиктовать доктору скорой помощи данные о ней – женщина успеет триста раз скрутиться буквой «зю» и кончить. Кроме того, у них еще есть микрооргазмы. Подумала о каком-то Рафике, закинула ногу за ногу, и все уже, Вовчик, поздравляю – у тебя виртуальные рога.
 
Вовчик приуныл еще больше. Мало ему реальных рогов, а тут еще виртуальные.

- Но я хочу тебе сказать – ты сам виноват. Ты запрограммировал в ней измену своими подозрениями. У нас вот был такой зав.отделом - Евгений Федорович. Так ревновал свою жену, что решил намертво повязать ее бытом. Сам-то он дома редко бывал, все в разъездах, в контрактах, но ему, бедному, никакие дела в голову не лезли, потому что голова забита мыслями о жене. Сначала он заделал ей троих детей, потом купил дачный участок, и дал наряд – высадить там зелень на продажу, ну, всякий там базилик, шпинат. А оно ж растет неустанно, появляется такой коммерческий азарт.

Жена его, Лидия, действительно – лет пять – не вздохнуть, не перднуть свободно не могла. Какие уж там измены? Признаться, она и изначально ему никогда не изменяла, очень порядочная женщина, никто о ней в городе слова кривого не сказал. Потом Евгению Федоровичу снова что-то показалось, якобы Лидия стала красивее, похудела, начала носить вещи, которые обычно берегла на праздники или на свою скоропостижную смерть, мало ли, жизнь сейчас непредсказуемая.

На самом деле, Лидия просто немного расправила крылья от успехов в бизнесе, да и не поедешь же на центральный рынок торговать, как чума. Ухоженный продавец всегда вызывает доверие и уважение. Но Евгений Федорович задумался, и решил завести для жены собаку. Это был контрольный в голову, причем, самому себе. Лидия с собакой совсем не справлялась. Животное надо выгулять с утра пораньше, а тут еще детей полная хата, каждого в садик собрать, накормить. И Лидия просто вынуждена была завести любовника.

В то роковое лето она отправила детей к бабушке в деревню, а Евгений Федорович был в Чехии, и ни о чем таком не подозревал. Когда заподозрил – было уже поздно: Лидия была беременна от любовника - продавца бытовой техники - Георгия, и сбежала с ним в Германию, оставив детей и этого злополучного ротвейлера на толстеньких ножках. Евгений Федорович хотел сначала собаку усыпить, но дети плакали, не дали. Такая вот история.

Игорь выпил. Вовчик так и сидел, опустив голову, не прикасаясь к рюмке.
- а вот еще была история, - раздухарился уже румяный Игорь, и хрустнул поджаристым чебуреком. – Был у нас такой – Йося. Йосиф Валериевич Зуй. Постоянно ревновал жену, особенно, когда появились мобильники. Так-то он на домашний позвонил – она к телефону сразу подошла, и у него душа спокойна. А с этим научно-техническим прогрессом многие семейные узы разошлись по ****е. То у нее телефон разряжен, то на зарядке, то завис, то в ванну упал. Теперь уже и не разберешь, что происходит в твоей семье.
- а ты звони ей через каждые полчаса, и спрашивай, что показывают по телевизору. У тебя же есть в конторе телевизор? Вот и сверяй, - посоветовала Йосе любящая мать.
Валерьичу совет мамы пришелся по душе. Он звонил жене через каждые полчаса, и ненавязчиво спрашивал: «Ну что там щас по 1+1? Говорили, покажут какой-то экстренный репортаж, не показывают еще?». «Нет, - отвечала Люся, - щас идет реклама Проктор энд Гембл про шампунь для секущихся волос». Йося улыбался, как сытый младенец во сне, и прикладывал трубку к сердцу.
- Люсенька, душа моя, ну ты там не скучаешь? Вроде, «Джетельменов удачи» обещали показать по «ОРТ».
- Нет, - отвечала Люся, щас начинается «Блондинка за углом» с этим постномордым Мироновым. И за что его только бабы любили?
Йося посылает Люсе воздушный поцелуй.

А однажды Йося пошел на маленькую хитрость.
- Люсенька, киця моя, а ну-ка включи сейчас канал Дискавери.
- сейчас, - прощебетала Люся, - и тут же вскрикнула, - ой, котик, тут слонов показывают! Надо же, какие благородные животные.
Йосифа Валериевича в тот же вечер неотложка увезла с инсультом. Потому что не было у них еще кабельного телевидения, и соответственно - канала "Дискавери", у них только четыре канала показывали. А кабельное – там где двенадцать каналов, провели изначально только в центре города, поближе к вышке.
А Люся и не изменяла даже, а просто от тоски ходила в гости к подруге, но Йосе боялась признаться, чтобы он себе ничего такого не накрутил. Еле его откачали тогда. Когда пришел в себя – сообщил родне, что подает на развод, так как больше не может жить в этом постоянном напряжении.

Вовчик выпил и мечтательно вздохнул:
- я тоже люблю про слонов смотреть… А Маринка меня постоянно донимала, мол, чо ты за мужик, настоящие мужики про рыбалку смотрят, про охоту. Вот и нашла себе рыбака. Теперь по палаткам ее будет таскать, чтобы она ему бойлы катала. На щуку зимой сто процентов потащит, а у нее цистит, ей нельзя на холодном. Сапоги новые не наденет же, я ей сапоги купил на меху. А он ей даст какие-то сраные дутики на сентепоне, и у нее снова воспалятся яичники. А еще, не дай бог, фурункулёз. Впрочем, теперь мне ее вагина не принадлежит, пусть делает, что хочет. Просто, чисто по-человечески ее жаль, даже не как женщину, а как былого хорошего товарища.
- Слушай, - задумался Игорь, - а давай его о т п и з д и м. Рыбака этого. Ты как?
- да ну его. Любит же, наверное, переживать будет за него. Впрочем, посмотрим ближе к вечеру.
Вовчик и Игорь снова выпили. Продавщица все это время слушала разговор мужчин, и вздыхала с разной тональностью, в зависимости от масштаба драмы. Игорь попросил  разогреть им шашлык, и заказал еще триста водки. Бэллочке купил шоколадку, и тут же торжественно вручил.
- надо же, дура какая ваша Маринка. Вот бы мой так переживал за мои яичники. Тут вся изрезанная вдоль и впоперек, то кисты, то спайки, то еще какая-то х у й н я, а мой дурак говорит: "Тебя еще кочергой не добъешь, здоровая как лошадь, сама тягай плуг по огороду, не переломишься", тьху!
- ну какая же вы лошадь, вы на Пугачеву в ее лучшие годы похожи, - улыбнулся Игорь.
Бэллочка засмущалась, и любовно захватила ладонью тарелку с шашлыком. Казалось, иней на нем тут же растаял.