Пять коротких рассказов для журнала

Владимир Юденко
Рига

Получил военное авиационное образование. Служил в ВВС и Главупре ВС СССР. Как начальник радиомаяка обеспечивал полёты первых советских космонавтов. Автор семнадцати научных изобретений. Поэт, прозаик, публицист, эссеист, литературовед. Автор шести книг. Основатель и Президент Клуба интеллектуалов, член МАП.


Быль о волшебном крыжовнике


Путешествие из Новосибирска в Ригу

С тех пор прошло уже более двадцати лет. Сменились: власть, эпоха, тысячелетие. А крыжовник, подаренный мне сестрой накануне отлёта домой, превратился из маленького отростка в щедро плодоносящий большой куст.
Собственно, дала она несколько веточек с корешками обычного красного крыжовника и только одну, самую маленькую, без колючек. При этом напутствовала: «Это волшебная веточка, потом однажды поймёшь».
Смочил корешки водой, завернул в небольшой пакетик – изымут в аэропорту или нет, там видно будет. При осмотре багажа обратили пристальное внимание на всё, кроме неприметного свёртка. Летел я вместе с сыном накануне больших потрясений, отмены полётов и т.п. Но добрались благополучно, если не считать маленькой заминки перед стартом самолёта.
Как опытному авиатору, мне показалось странным, что крылья аэробуса подозрительно легко вздрагивали при проходе рулёжки. А ведь в них заливается горючее... Поленился идти к экипажу, сами разберутся. Разобрались только на стартовой площадке, читая приевшуюся «молитву» и привычно щёлкая тумблерами приборов. Баки с керосином оказались почти пустыми, хватило бы на взлёт, на набор высоты, а вот на аварийную посадку – вряд ли.
Обман всегда приводит к нарушениям инструкций, авариям, а то и катастрофам.
Как же произошло такое вопиющее ЧП?! Конечно же он – пресловутый человеческий фактор... Привыкли расписываться за заправщика, не беспокоить же человека по таким пустякам. Нет, заправщик на месте был, что и успокоило командира экипажа, но вот сморило его в сон не после заправки (что бывало частенько), а до.
Пассажирам повесили лапшу на уши: о якобы нелётной погоде, а разбуженный водитель-оператор заправочного автомобиля подъехал в нарушение всех правил к летательному аппарату и стал его заправлять с пассажирами на борту. Через час дали добро на взлёт.
Начальство не стало покрывать нарушителей и сменило весь экипаж, включая и стюардесс, на пункте промежуточной посадки, который был так и так предусмотрен в этом длительном перелёте. Лётчики, идущие на выход, матерились как сапожники, видимо надеялись, что их оплошность никто не заметит. Да и покидать борт преждевременно явно не входило в их планы.
Тогда я ещё не осознал волшебство крыжовника: и быть невидимым, и быть оберегом.

Переселение в Риге, первые признаки всемогущества

Огородил я сотку земли колючими веточками вместо ограды, а мягкую, шелковистую – посадил в самом саду-огороде. Через некоторое время нисколько не колючий крыжовник пропал. Выяснилось, что жена переселила его за пределы огорода, посчитав его угнетённым тенью от достаточно мощного дерева – груши. Переселенец к всеобщему удивлению не только не пострадал, но и стал разрастаться ударными темпами, раза в два обогнав по росту своих колючих собратьев.
Я никогда не забывал его поливать наряду с растениями и деревьями в саду. И он отблагодарил своеобразно: ягоды были необычайно крупные и сочные, с некой неповторимой кислинкой, сразу же утоляющей жажду. Многие эти дары не принимали, не зная, что они съедобны.
А волшебство между тем продолжалось по нарастающей.
Начавшийся захват территории, сопровождающийся круглосуточным воем грузовиков и возведением глухого забора по указанию влиятельнейших людей столицы, неожиданно был остановлен в десяти метрах от моего огородика. Бесследно исчез забор, а вслед за ним и рабочие с техникой и времянкой со сторожем.
Ночной взрыв моего двенадцатиэтажного дома (500 грамм тротила), обрушивший пару лестничных пролётов, совсем не коснулся моего этажа, если не считать мелких трещин на потолке и стенах.
Моя госпитализация (по поводу заворота кишок) закончилась безо всякой операции, от которой я категорически отказался, поставив три подписи по требованию врача, которая меня сильно разочаровала двумя моментами. Во-первых, заявила, что до утра не дотяну; во-вторых, трижды переспросила: есть ли у меня деньги. Откуда они у заслуженного пенсионера, тем более, что пенсия моей жены (сто пятьдесят евро) даже не покрывала квартплату за месяц в зимнее время.
Некая сила остановила меня в двух метрах от рельсов электрички, которая оглушила стуком колёс, резким свистком и быстро удаляющимся трёхэтажным матом машиниста...
И всё это, а также и другие знаменательные моменты в моей жизни – я никоим образом не связывал в то время с наличием волшебного крыжовника.

Душа таинственного растения

Только сегодня и понял, о чём говорила моя сестра. А случилось вот что.
Прихожу средь бела дня на берег озера, а там, кроме знакомого рыболова, стоит, как раз напротив крыжовника, не по погоде одетый бородач и умиротворённо пощипывает остатки ягод. Урожай собрали не люди, как я подумал вначале, а птицы.
Несколько дней назад, когда я приблизился вплотную к отдельно стоящему кусту, из него выпорхнула большая, неизвестная мне птица.
Вот об этом я и поведал бородачу, одетому в строгий костюм (и это в необычайно жаркую для Риги погоду!) Незнакомец загадочно улыбнулся и сказал: «Да она и сейчас сидит в кусте». В это трудно было поверить, чтобы пугливая птица терпела такое близкое соседство двух человек, срывающих оставшиеся спелые жёлтые ягоды.
Я даже раздвинул куст:
– Где же она?
– С моей стороны – ответил невозмутимый незнакомец.
Действительно, на ветке спокойно сидела птица и поглядывала на нас своими глазками, как бы утверждая: «Живу я тут». В её поведении не было никакого беспокойства. Даже подошедший удивлённый рыбак ничего не изменил в сложившейся ситуации.
Мы смотрели на птицу как заворожённые, проговаривая гипотезы, но вскоре выяснили, что никто из нас не знает названия этого крылатого чуда. Она была чуть больше скворца, но отличалась более скромным оперением по раскраске и несомненно более длинным хвостом. Та, которую я спугнул накануне, была гораздо крупнее. И тут я почувствовал телепатически слова: «Не столь важно, какой я имею вид – вы должны равно принимать своих гостей».
Не знаю, что почудилось другим свидетелям этого чуда, но мы отошли от крыжовника, а птица, до которой можно было дотянуться рукой, так и осталась невозмутимо сидеть на обозреваемом краю куста. Это и была душа крыжовника, ставшая на какое-то время видимой и осязаемой.
Явится ли она вновь, чтобы я смог её сфотографировать?


Человек внутри молнии

В тех местах Грузии климат особенный: круглогодичное тепло Колхиды позволяло расти не только бамбуку, но и пальмам. Зимой, плюс пятнадцать градусов – обычное явление для Миха-Цхакая, от которого до Поти всего сорок километров.
Но то, что я поведаю, произошло летом, когда ночью может быть ливень, а днём – яркое солнце и плюс тридцать. В один из таких дней я и выдвинулся на рыбалку с ночёвкой. Лет мне было тогда в два раза меньше, чем теперь.
На велосипеде я преодолел около двадцати километров до большой и стремительной реки Риони, далее меня перевёз молчаливый паромщик, который не взял с меня ни копейки денег. Затем пришлось идти по заброшенной узкоколейке до небольших водоёмов, в которых у большинства рыболовов даже не возникло бы и мысли рыбачить.
Но в круглогодично тёплых местах – всё иначе: крупная рыба может во время больших паводков зайти из Риони в мелкие водоёмы и поедать там мелкую рыбу, а затем и лягушек. На другом берегу реки было абсолютно безлюдно – ни одного человеческого следа я не заметил. Только в том месте, где начинались рельсы, была привязана лошадь.  В единственную постройку (маленькую будочку), размером с мою домашнюю кухню, загнал велосипед, взял спиннинг и небольшой рюкзак.
Вот и кончился тоннель из причудливых южных растений, образовавших над рельсами некую крышу. Теперь чуть левее – и я на том самом месте, где мы были месяц назад дружной командой в количестве трёх офицеров. Если бы я знал, что меня ожидает в течение этих суток, то никогда бы не отважился на такое путешествие в одиночку.
Узнав знакомый водоём длиной около двадцати метров и шириной около трёх-пяти, я осознал, что забросить блесну у меня не получится: сзади вплотную подступали кусты. Тогда я раскачал блесну, как делают опытные удильщики на удочку в стеснённых условиях, и отправил её от себя. Первая попытка удалась частично: блесна пролетела всего десять метров и стала погружаться в воду, медлить нельзя (максимальная глубина вряд ли превышала полтора метра). Как только я начал подмотку, нечто метнулось поперёк движения приманки, но ударив по блесне отошло в сторону. Щука – догадался я, проанализировав ситуацию.
Второй заброс оказался просто мастерским – блесна пролетела почти до дальнего края водоёма. Стоило только ей поравняться с пнём, торчащим из воды, возник характерный водоворот, и уже более крупная щука зацепилась за якорёк блесны, но тотчас отцепилась. Третий заброс привёл к очередному сходу, и мне даже не было понятно: атаковала третья щука или повторно одна из двух.
Дальнейшие мои попытки были безрезультатными, тем более, что я понимал: вряд ли в такой луже может быть более трёх щук.
Темнеть начало стремительно, поскольку солнце заходило за горы. И я решил вернуться к своему велосипеду, а точнее к облюбованному мной временному жилищу.
Когда я вошёл в травяной туннель, солнце спряталось окончательно, а мои ноги, обутые в охотничьи сапоги, старались передвигаться небольшими шагами, боясь споткнуться о шпалы, которые выступали весьма неоднородно.
С каждым шагом я всё более понимал: в какое жуткое место завела моя рыбацкая страсть и любознательность. Тут и змей предостаточно. Но напугали меня не они. Неожиданно над головой раздался громкий дикий хохот, волосы на моей голове поднялись дыбом! Наконец-то услужливое подсознание пробилось в область осознанного: мол, это всего-навсего филин. Однако, я стал почему-то частенько оглядываться и непроизвольно думать: хотя бы он не повторил свой трюк. Это же не фильм ужасов, а всего-навсего неудачная рыбалка.
Неожиданно мои ноги остолбенели сами по себе – прямо передо мной на земле лежало нечто светящееся неподвижным огнём. Это нечто было размером с ежа! Преодолев уже второй психологический шок (на рыбалку и ездят за адреналином), я осмелился нагнуться и взять в руки «горящую» гнилушку. Что значит субтропики!
Вот и долгожданное окончание пути, но появившееся небо было уже звёздным. И тут я своевременно вспомнил про привязанную лошадь. Может ведь и животное напугаться, увидев тёмное пятно, вышедшее на лужайку. Я предварительно посвистел, что у меня не очень-то получалось. Для животного громкий крик филина был привычнее непонятного звука. Лошадь рванулась на привязи и захрипела то ли от страха, то ли от привязи. «Хотя бы с ней ничего не случилось»– подумал я.
Мой «дворец» выглядел в темноте совсем неприглядно, но я-то знал, что внутри, кроме моего велосипеда, был и армейский топчан. Поскольку дверь изнутри никак не закрывалась, я поджал её сверху щепкой, если что – разбудит. Фонарика я не захватил, это было ошибкой. Тем не менее удалось перекусить, нащупывая поочерёдно свои скромные деликатесы. Вокруг будки послышалась непонятная возня, я положил поближе маленький перочинный ножичек и провалился в сон.
Проснувшись, я понял, что чуток проспал. Солнечные лучи радостно заглядывали во все щели моего пристанища. Вышел наружу и осмотрелся: вокруг будки появилась тропа. Шакалы кружились всю ночь или иная живность? Позавтракал уже более основательно, да и кофе в термосе не остыл. «Хорошо, что идти недалече» – подумал я и с улыбкой вспомнил все вчерашние страхи. Днём всё воспринималось иначе.
Тихонько подобравшись к вчерашним знакомым, я удачно выловил трёх хищниц и стал уже подумывать о возвращении домой, плутать по таким дебрям одному мне уже не хотелось.
Вдруг неожиданно потемнело, а на землю посыпались очень крупные капли дождя. Первая мысль – скорее домой, но рыбацкий опыт подсказывал иное: дождь надо переждать. Я быстро достал из рюкзака предмет моей находчивости – женский, вышедший из моды, болониевый плащ моей жены, он отличался необычайной прочностью, а самое главное – в свёрнутом состоянии занимал место не более кулака при ничтожном весе. Мой несуразный внешний вид под проливным дождём меня беспокоил менее всего. К сожалению, эта полезнейшая вещь при многочисленных переездах затерялась, и жена мне приобрела современную рыбацкую накидку, несмотря на то, что её цена в супермаркете кусалась.
Но вернёмся в Грузию. Едва я успел облачиться в водоустойчивую одёжку, как хлынул дождь. Его плотность была такова, что окружающие предметы не различались. Вовремя я спрятался под большое дерево, не прижимаясь к его стволу, поскольку молния обычно бьёт в вершину ствола. А вот и раскаты грома подтвердили мои опасения. Спиннинг тогда у меня был ещё алюминиевый, и я на всякий случай метнул его, как копьё, метров на десять в сторону. От греха подальше...
Через несколько секунд я очутился внутри огненного шара диаметром метров пять.
Сказать, что я пережил в эту секунду, не берусь. Такого мне не снилось и в самом страшном сновидении. Я приготовился к самому худшему и зажмурился под лёгкое шипение и потрескивание...
Позже я узнал, что моя жена подняла всех по тревоге, чтобы меня искать. И не появись я вовремя для заступления в наряд дежурным по части, то поиск бы точно состоялся.
Дождь так же резко прекратился, как и начался. Я был удивлён тому, что плазменный шар исчез почти без шума. Ещё больше меня поразил вид дерева, под которым я укрывался. Оно было до середины расщеплено многочисленными молниями, которые неистовствовали к счастью до моего появления в этой сырой и почти непроходимой местности. Во многих местах на изломах древесины были чётко видны следы сильных ожогов. Не зря мать рассказывала, что я родился в рубашке.


Разговор с диктатором

Понимая всю историческую значимость момента, всё ещё переживая свои героические свершения, и это всего-навсего в звании капитана, я всё же не был готов чисто психологически к последующему вскоре разговору. И поэтому, когда зазвонила «вертушка», как и все – постарался держаться от неё подальше. Но взгляды присутствующих неумолимо были обращены в мою сторону.
Сделав несколько шагов к высокому столу с телефоном, беру чёрную массивную трубку и представляюсь: «Товарищ маршал! Разрешите доложить обстановку, капитан Юденко!»
На другом конце, после пятисекундной паузы (за это время мой пульс успел удвоиться), раздалось неторопливое с характерным певучим акцентом: «Докладывайте, товарищ полковник».
От услышанного в трубке обращения закружилось и завертелось в голове: «Он всё знает и способен так заслуженно оценить – повысил в звании на целых три ступени!»
Растерявшись от неслыханной щедрости Главнокомандующего, я продолжил свой доклад крайне неудачно:
– Товарищ полковник, – обратился я к нему, оговорившись и тем самым понизив его в звании на шесть ступеней.
Повисла неловкая пауза… «Так может и расстрелять, как врага народа» – промелькнула нехорошая мысль. Но в ответ послышался добродушный хохоток:
– Я понимаю, вы устали, но соберитесь, капитан, и докладывайте – чему вы стали свидетелем.
Быть капитаном меня уже вполне устраивало – и привычно, и живой, и даже не в штрафбате.
С этой мыслью я и проснулся.
Читателя успокою: снятся вожди мне (к счастью) не так часто, но снятся…


Мой первый подвиг

Ходить я научился не в 33 года, как Илья Муромец, а потому ничего удивительного нет в том, что и героические поступки пришлось совершать ещё в детском возрасте.
Я родился в городе, а этот эпизод случился в глухой белорусской деревеньке Василевичи, что в нескольких километрах от деревни Забродье, по правобережью Березины. Транспорта в те времена не было и мать с отцом ходили преподавать в школу пешком. Добирались до Забродья и ученики из других ближайших деревушек.
Было мне тогда всего три годика, но стоило только матери углубиться в проверку тетрадок, как я преодолевал порог единственной комнаты с тремя окнами и оказывался в более просторных сенях с таинственной мельницей, поблескивающей блестящими жерновами. А напротив мельницы располагались огромные полати с тёплыми тулупами. Про сеновал умолчу, поскольку редкие ступеньки его лестницы оказались мне недоступными.
Но замысловатую задвижку выходной двери я разгадал и таким образом смог выйти в небольшой дворик.
Возле двери в коровник стояла громадная собака. У деда собаки в то время не было, а у соседей была. Часто слышался её грозный лай, но видеть мне её не доводилось. Подумалось, что не место чужой собаке быть у нашего дома. Я поднял с земли хворостину и, сильно размахивая ей, стал приближаться к большому зверю, который и не подумал отступать или лаять, а всё более обнажал свои клыки...
Потом он выставил вперёд свою мощную лапу, но неожиданно развернулся и стал медленно удаляться, то и дело оглядываясь в мою сторону.
В этот момент мать выскочила из избы и быстро схватила меня на руки.
– Собаку он там прогнал – ответила она на вопросительный взгляд мужа.
– Какая собака в Василевичах?! С этими словами уже мой отец пулей выскочил на улицу.
– Волка он прогнал, а не собаку – заявил он возвратившись. И непонятно чего в его словах было больше: озабоченности или гордости за мой поступок.
Вскоре дед Данила Степанович завёл волкодава, заявив, что такая собака с любым волком справится - один на один.


Магически круг

Осторожнее с непознанным! Как-то прослышал, что некоторые находчивые сограждане окружают себя мысленно даже не кругом, а сферой (как быстро отстали герои Гоголя от жизни!). И тогда им нечего бояться: ни порча, ни сглаз их не берут – как за бронёй.
Стою на автомобильной стоянке, делать нечего. Прямо перед моей машиной припарковался недоросль таким образом, что перекрыл мне выезд. И тут пришла нелепая мысль: «Пусть его никто не видит вместе с его машиной». При этом мне даже не подумалось о возможных последствиях. А они не заставили себя ждать.
Не прошло и минуты, как на стоянку медленно и степенно заехал водитель на крутом джипе. При этом он стал отруливать своё авто прямо на то место, где стоял мой подопытный. Я успел посмотреть на лицо заезжающего асса: абсолютное спокойствие. Будто преграды на его пути никакой не было, а было свободное, пустое место.
Глаза молодого водителя округлились от ужаса, и от неожиданности он потерял дар речи. Джип порядочно подмял именно левую, водительскую дверцу! И даже несколько отодвинул в сторону небольшую импортную машинку. Теперь-то уж точно она не могла помешать моему выезду.
Лицо водителя джипа выразило такое удивление, будто он проснулся на улице без одеяла. Только через минуту они оба, но как-то без особых эмоций, стали выяснять отношения.
С тех пор я не экспериментирую ни с кругом, ни со сферой.
Ни над собой, ни над иными субъектами и объектами.