***

Я велел себе закрой
Свой рот необразовнно-гнилой!
Который вечно мне мешал,
В том споре, что я нос сувал,
Где голос мой ничто не значил,
А я всё гнутся и маячил,
Пытаясь отстоять свое,
Но не менялось ничего.

А я кричал, а я орал,
Что все не правы я всё знал.
Себя я ставил выше всех,
Тем самым брав на душу грех.

И я всё плыл, все глубже... глубже...
Забыв о том, что я простужен.
На дне моё спекло дыхание,
Уже тону я без сознания...

Но что-то в глотку мне вцепилось,
Поплыло вверх и обратилось
Толь в ангела иль птицу счастья,
Изволившее от ненастья.

Он мне сказал, что все прощал:
Все пламя, что я разжигал,
Когда кричал я и орал,
Что все не правы я всё знал.
Мой рот его довёл до гроба.
Он не один! Их было много!
Тех, что я к смерти провожал
И лица тут же забывал.
—Но не для слёз - он мне сказал-
Со дна беды тебя спасал,
А для того, чтобы ты жил
И помнил, что ты натворил,
Чтоб отмолялся от грехов,
Твой путь не лёгкий - он таков!
Чтоб всё до капли ты отдал,
Что не тебе Бог назначал!

Он развернулся и взлетел,
Навечно в памяти засел,
В моей некчёмной голове,
Что толку от неё нигде.

А я задумался и вник,
Но только на короткий миг,
Что жизнь меня жить научила,
Но только в счастье обделила.

Когда я с кем-то в спор вступал,
То яму сам себе копал.
Когда ругался я на "биз",
То опускается только вниз.

Но а теперь я не пойму...
Лечу ли я или иду ко дну...
Идет ли время... Что? Куда?
Я, кажется, сошёл с ума...