Признание ваганта

В стиле Густава Доре.
Ведь она - в монастыре.

Понимаю, нет надежды. Ты тверда и холодна.
Своевольные невежды век долдонили: должна
До известных пор девица деликатно обходиться
Без амуров! А «пажей», полуночных сторожей,
Гнать втришеи, с глаз долой.
Добродетельных подруг же
Привязать к себе потуже
И таскать их за собой.
(Рой оборонительный, и... обременительный).
Тут явится Он с плюмажем:
Стаж любвей сто сорок лет,
Деньги, скромненький браслет,
Маме ласковый привет, -
Дело в шляпе - можно замуж.

Пошляки и троглодиты!
Ох, ужо я вам наддам!
Эту дочку Афродиты
В лапы ваши не отдам!
Я влюблен, горю, бушую,
Славлю всякую любовь, -
Плотскую и неземную.
И, конечно, снова «кровь»
Оглушительно рифмую.

Переполнена душа незатейливым восторгом.
И трепещет в сиплом горле: «До чего же хороша!»
Грациозная походка, чистый лоб, точеный нос,
Отблеск в мареве волос - взор за тонкой огородкой
Удивительных ресниц.
Я впечатываюсь ниц
Перед юною красоткой!
Аккуратненькие губки древнегреческих богинь...
Как бы взять мне на поруки лучшую из инокинь?

Как дурашливый повеса, за тобою волочусь.
Во враждебной, злой завесе
Отыскать лазейки тщусь.
Чтоб чрез новые оконца ворвалась в слепую жизнь
Мощь полуденного солнца...
Только - рядом удержись!

Ну, позволь еще немного мне, моя ты недотрога,
Крутануть кольцо Фортуны прекапризнейшей моей!
Может быть, тогда нептуны, зевсы, велесы, сатурны
В мире сказочно-подлунном
Переменят жребий сей?

Удалое вдохновенье пробуждается во мне...
Но ты смотришь, как во сне!
Ох, не поддавайся тленью тела, духа и ума!
Дико же, пойми сама, юности оцепененье!

Я влюблен, горю, бушую,
Славлю всякую любовь, -
Плотскую и неземную.
И, конечно, снова «кровь»
Оглушительно рифмую.

1979