Сбежав в тысячелетия

Жизнь, словно в гиблой нищете,
Душа уже надорвана,
Клещами сжатая, в нужде,
Оголено все, сорвано.

И надоело падшей быть,
Жить без любви, бескрылою,
И злость… ну, хватит, хватит ныть,
Словесность говорливая.

И хватит стонам потакать,
Держать глаза навыкате,
И рот открыв, опять брюзжать,
Слюною брызгать, тыкать ли.

Убогой хватит в этом быть,
Есть чувство и достоинство,
Я жизнь люблю, хочу в ней жить,
Напротив – жизни воинство.

Кто враг? Кто друг? Пометь слегка,
Где точечно, где галочкой,
Вот эта… так она ловка,
Глядит сподлобья, палочно.

Умов унылых блажь и дно,
И все ногами топтано,
Душа распахнута, а зло…
Дверь перед ней захлопнута.

Нам нынче тяжко усмотреть,
Где вкривь поется, праведно,
Хочу я громко песни петь,
Пусть даже и отчаянно.

Я не хочу впадать в маразм,
Мне ясной жизнь пророчится,
Но душит тиком нервный спазм.
Ведь в мире жить всем хочется.

Где нет убогих и больных,
Где нет подачи в милости,
Хочу я жить среди других,
Не прозябать, быть в живости.

Я на тропе, опять с душой,
Слова мои по совести,
Все расскажу, а дальше - сбой,
Пишу сценарий повести.

Где точка, дефис с запятой,
Заглавных букв оскомина,
Я прохожу, чужой где, свой,
В жару ли я, в истоме ли.

Пора заканчивать строку,
Глава, другая, третия,
Уже пишу я на бегу,
Сбежав в тысячелетия.