Срочно требуется волшебница!

    Почти по мотивам апрельской сказки
  Сергея Абрамова" Двое под одним зонтом"

Я был похож на одногорбого верблюда
С названием нелепым - дромедар.
Мне очень срочно требовалось чудо:
Душе тепла, хотя бы кроху, в дар!
На остановке ни души, как будто вымер
Весь пассажирский люд до тёплых дней,
Когда гудит с газона мощный триммер,
И молодёжь не сгонишь со скамей.
Вселенский холод заползал, подобно змейкам,
За отвороты куртки, в рукава...
И вдруг из-за плеча, почти ремейком,
Как в книжке читаной, послышались слова:
"Да не дрожите так, всего через минуту
Троллейбус отворит гармошкой дверь.
Немного задержался на маршруте,
Но нагоняет график свой теперь!".
Я обалдело повернулся, зная,
Что за спиной всего лишь пустота.
Ведь я же видел, пусть и глаза краем -
Безлюдна ночь до Крымского моста!
За мной стояла в шубке элегантной,
В пушистой шапке и с плеча - с волной
Косы пшеничной, и с улыбкой манкой
Не Фея - женщина. Я прошептал:"Постой!"-
Себе в усы -"Ну, не из снежной пыли
Она возникла?! Как же я проспал?!",
Но окна яркие уже со спуска плыли
И искорками провод чуть сверкал.
Вошли. Талон суровый валидатор
Отметил с поворотом рычага.
Под днищем то ли ротор, то ли статор
Гудел утробно, дрогнули рога.
А женщина, квадратик проездного
К кружочку с галочкой неспешно приложив,
К окошку села, из глубин достала
Пакета книжицу, какой-то там "Архив...".
Я сел напротив. У меня под мышкой
Свернулся трубочкой затёртый экземпляр
Моих стихов с пометкой красной вспышкой
"Во втор-сырьё несите свой товар!".
И вдруг опять - я кажется опешил -
Мне незнакомка, поведя плечом,
Сказала:"Завтра в этот "Вестник..."
Несите рукопись, часам, пожалуй, к трём.",
Листок дала: названье, адрес, имя,
И номер кабинета, и этаж...
И в сумочке укрылся красно-синий,
Из тех времён, забытых, карандаш.
"Я позвоню Вам через дня четыре,
Скажу, где лучше заказать печать...".
Я в ступоре сидел, глаза расширив,
И продолжал по-глупому молчать.
Так и сидел, пока на остановке -
Я даже не заметил, на какой -
Она не вышла, заспешив от бровки
Проезжей части в переулок свой.
Я даже не подумал, как же сможет,
Не зная номер телефона, позвонить.
Тугой волной взбежал мороз по коже,
Сознанье логики запутывало нить.
Всю ночь в угаре проведя, назавтра
Я к трём часам поехал, как на казнь,
С опаской подошёл к двери. Булавкой
Бумажный номер закреплён на ткань,
Похожую на плотный серый парус.
Открыл, отдал, услышал:"Через день...",
Случайно промахнул в подвальный ярус,
Вернулся к первому и вышел, словно тень.
А через день, водой горячей душа,
Восторг редактора:"Вы - новый Пастернак!",
И в голосе - литавры, трубы туша,
А в каждом слове - восклицанья знак.
Два дня прошло, звонок, я трубку дёрнул,
Как будто оторвать намерен шнур.
Плыл голос низковатый в трубке чёрной,
Такой приветливый, но вовсе не "Мур-Мур".
Как паровоз, не сбросив в топке жара,
Я ринулся по рельсам к небесам.
"Как Вас зовут?",- спросил, услышал -"Лара,
Ведь ты давно предвидел имя сам!".