ФЛАГ. продолжение

Продолжение. Начало здесь:
http://stihi.ru/2019/01/05/5327

Растерянные Колпак и Репа, вытянувшись в струну, застыли на мостике. Перед ними бесновался старпом. На ГКП кэп и вахтенный офицер контролировали ситуацию, отдавая необходимые команды. Замполит едва успевал передёргивать рукоятки машинного телеграфа. Штурман, покинув рубку, хрипло докладывал о изменениях дистанции до ближайших препятствий. По сути, выполняя работу сигнальщиков.
 А сигнальщики... Сигнальщики принимали на свои головы порции помоев от обезумевшего старпома:
"Почему фал гнилой? Почему не заменили? Почему? Кто? Я! Вас!(Мать! Мать! Мать вашу!)"
 "Я докладывал. Я говорил. Нету. Нету. Не дали."- лепетал растерявшийся Колпак, а Репа затравленно молчал, пряча глаза. Пашка пристроился рядом, стараясь не привлекать к себе внимание и тоже молчал. Пусть командира отделения и старшего спеца гоняют. А Пашка - карась. Что с него взять?
 На палубу выскочил кэп - рожа красная. Глотнул, как окунь промозглый воздух и заорал визгливо:"Где флаг??? Мы, что в плен сдаёмся??? Кому-у-у??? Бег-о-о-ом! Фл- а-а-аг!!!"- и скрылся.
 На ростры поднимался запыхавшийся боцман. За ним два матроса тащили нанизанную на лом бухту с новым фалом.
 "А ведь не было"- подумал Пашка: "Вот жуки... пока жаренный петух не клюнул!"
Старпом вперился диким взглядом в Колпака: "Быстро на мачту! Крепить фал! Быстро!"
Колпак вздрогнул, поглядел тоскливо вокруг, на обледеневшую мачту, на её вершину потерявшуюся в ночном небе и сказал твёрдо: "Я не полезу."
 "Что?" - Старпом присел как перед прыжком: "Что???"
 "Я не полезу"- спокойно сказал Колпак: "Мне домой скоро. Я живым хочу вернуться."
 "Ты... Ты..." - запнулся старпом: "Ты командир отделения!"
 "Хоть расстреливайте. Не полезу."- процедил, сквозь зубы Колпак и отвернулся.
Побагровевший старпом шагнул к Репе. Огромный Репа вдруг сжался, став маленьким и жалким и замотал головой, как китайский болванчик: "Я - нет, я - нет..."
Старпом брезгливо отодвинулся и стал напротив Пашки. Смотрел оценивающе. Покачиваясь с пятки на носок, вспоминал Пашкину фамилию. Не вспомнил. Ткнул Пашку пальцем в грудь: "Ты. В отпуск. Хочешь?"
 Спросил спокойно, как будто между прочим. И вперился в Пашку взглядом. Сквозным. Словно сожрать хотел. В Пашкиной голове забегали мысли, засуетились путаясь. Отпуск... Отпуск? Какой отпуск? Первый год службы... Как вечность этот год! А впереди целая жизнь... Больше двух лет... Дом, мать, друзья, работа, воздух, запахи... Домашний воздух! Такого больше нет нигде... Отпуск...
 Пашка тряхнул головой, отгоняя наваждение и спокойным голосом сказал, глядя в выпученные глаза старпома: "Какой отпуск, товарищ капитан-лейтенант? Я первый год служу. Мне ещё как медному чайнику..."
 Старпом медленно багровел, рыжие усы вздыбились, как у старого моржа. И вдруг, размахнувшись увесистым кулаком, грохнул себя в гулкую грудину и завопил срываясь на визг: " Крэст! Крэст на пузе даю-у-у!!! Крэ-эст!"
 Видя Пашкино смятение, не отступал: "Ну, ну! Отпуск! От-пус-к!"
Пашка огляделся вокруг. Глянул на неприступную мачту, на красную рожу старпома, на вахтенного офицера, застывшего в распахнутом проёме ГКП... И стало Пашке стыдно. Стыдно и тоскливо. За флот стыдно, за флаг стыдно, за честь стыдно, за старпома, за Репу, за Колпака, за бардак флотский стыдно. Да и какой отпуск? Не в отпуске дело. Просто стыдно!!!
 И тут наступила тишина... Тяжёлая и звенящая тишина. Или Пашка перестал воспринимать посторонние звуки? Вдруг, Пашка услышал свой собственный голос. Как будто откуда-то со стороны услышал. Из далека: "Ладно. Давай. Лезу."
 Рядом выдохнули Колпак и Репа. Как будто камень с души скинули!
Вокруг Пашки засуетились старпом и вахтенный офицер: "Давай Паша, давай! Только спокойно! Не волнуйся, не спеши, вниз не смотри!"
 "Перчатки."- сказал Пашка (совершенно спокойно).
Первым сообразил Колпак. Метнулся в сигнальную рубку, оттуда обратно и протянул Пашке новенькие перчатки: "На! Мои. Собственные!"
 "Как от сердца оторвал"- подумал Пашка и двинулся в сторону мачты. Под мачтой два моряка разматывали бухту с новым фалом. Помогли Пашке намотать на себя освободившийся конец. Смотрели сочувственно - камикадзе, блин...
 Вахтенный офицер лейтенант Шерданов, командир Пашкиной БЧ*, давал последние наставления, старался приободрить. Видно, что переживал искренне. Шерданов был молодым летёхой. Недавний выпускник военно-морского училища. На корабль попал чуть раньше Пашки. Но офицер был толковый, грамотный. Ещё не успел очерстветь и скурвиться от рутинных флотских будней.
 Пружиня ногами по качающейся палубе, Пашка подошёл к мачте, потрогал обледеневший металл вертикального трапа и поставил ногу на первую балясину*. Нога соскользнула.
 "Пояс, монтажный пояс!"- заорал Шерданов в темноту шкафута.
 "Не надо пояс"- сказал Пашка: "Только мешать будет. Некогда там цепляться. Я так до утра не поднимусь".
 Но пояс уже притащили. Шерданов сам застегнул его на Пашке, подёргал проверяя надёжность: "Ну давай, с Богом!"
 И Пашка полез. Руки и ноги скользили, под бушлат ворвался ветер. Но Пашка понимал, что это самый лёгкий отрезок пути. Трудности начнутся после "марса". Там скоб-трап. И качать будет сильнее. Чем выше, тем больше увеличивается амплитуда качки. А лезть надо высоко и с каждым шагом труднее удержаться на обледеневших скобах. Вот и марсова площадка. Широкая. Здесь установлен массивный локатор артиллерийской станции "Якорь". На корабле существовал прикол: "Сколько якорей на корабле?"- спрашивали молодого бойца. Тот перечислял все якоря, вплоть до шлюпочных. А про станцию "Якорь" забывал, чем и вызывал нездоровый смех старослужащих. Пашка тоже так попадал. Но теперь не до смеха. Пашка сбросил с себя монтажный пояс (мешает только). Внизу завопил Шерданов. Пашка сделал вид, что не слышит и полез дальше в верх, в кромешную темноту. Следом тянулся фал, с каждым шагом утяжеляясь. Матросы, внизу, разматывали бухту по мере Пашкиного удаления. Фал мотылялся от ветра и тянул назад. Пашка делал несколько шагов по узким скобам и застывал, вцепившись в них намертво. Раскачиваясь, мачта падала (так Пашке казалось) и вместе с креном Пашкины ноги соскальзывали с, очередной обледеневшей, скобы и повисали в пустоте. А крен продолжал увеличиваться. Пашка висел вцепившись, намертво,  в скобу руками. Ледяная скоба выскальзывала и Пашке казалось, что всё - конец! Палуба внизу исчезла, и под собой Пашка видел только чёрную воду залива. Ветер раскачивал зависшее Пашкино тело и было жутко ощущать эту холодную пустоту. Пальцы от напряжения сводило судорогой. "Если упаду в воду"- подумал Пашка: " То вынырну как нибудь. Выловят. Есть шанс выжить. А вот если на возврате сорвусь и грохнусь о палубу - всё. Мокрое пятно! Сголячат* за борт - и чисто!" Между тем мачта застывала на месте, достигнув крайней точки крена и начинала возвращаться в исходное положение. Постепенно, Пашкино тело тоже возвращалось в нормальное положение и можно было нащупать ногами скобу. Вот теперь хорошо бы отдохнуть (если это можно назвать отдыхом), но именно в этот момент, Пашка успевал подняться ещё на пару-тройку скоб и... снова падение, но в противоположную сторону. И всё сначала! Пустота, вода внизу, сведённые судорогой и отмёрзшие пальцы, готовые вот-вот разжаться. "Да, пояс тут бесполезен"- подумал Пашка: "Некогда цеплять-отцеплять карабин - двигаться надо при каждой возможности." Внизу врубили сигнальные прожекторы. Два световых столба, перечёркнутые по горизонтали летящими хлопьями, то-ли снега то-ли льда, скрестились на Пашке. Прям как в цирке! Внизу кричали, но что - не разобрать. Шквалы ветра уносили голоса прочь. А силы кончились, а лезть ещё высоко. Что-то близкое к измождению почувствовал Пашка, и предательское желание спуститься вниз закралось в сознание. Нет, назад нельзя. Это позор и вечные насмешки. Лучше сдохнуть. Да. Лучше сдохнуть.
 Минуты две Пашка отдыхал, прикипев к ледяной мачте - слился воедино. Но надо продвигаться дальше - так и замёрзнуть недолго! Ощущение времени потерялось, амплитуда раскачивания возрастала с каждым метром. Соответственно, и зависания в пустоте стали более продолжительными. Но вот и рея! Наконец-то. Теперь надо перелезть через неё и взобраться на выстрел, торчащий, как шпора с тыльной стороны мачты. Там закреплён фаловый ролик - конечная цель подъёма! Собравшись с силами, Пашка перекинул ногу через рею, уселся верхом. Выпустив из рук скобу, обнял столб мачты и приготовился перескочить на выстрел. Но тут начался очередной крен, и Пашка стал сползать в сторону наклона. Обледеневшее тело мачты вдруг выскользнуло из рук, и Пашка поехал по рее! Труднее всего было не перевернуться и не повиснуть вниз головой! Подтянуться не получится - поверхность реи - сплошной лёд! Вот такого сюрприза Пашка не ожидал! Впившись руками и ногами, ехал и думал (удивляясь собственному спокойствию): " Кончится рея - упаду." Но тут вспомнил, что на концах реи расположены клотиковые* огни. Этакие "подсвечники" на три свечи. Доеду - упрусь задом!
 Но не доехал. Чуть-чуть. Крен пошёл в другую сторону и Пашка поехал обратно к мачте. Ура! Не дожидаясь обратного крена, перескочил на выстрел и замер, собираясь с мыслями. Надо развернуться! Ролик сзади. Развернулся. Здесь, это возможно - выстрел сварен из уголка. Есть за что держаться. Не то что круглая рея... Пропустил через ролик конец фала и фал, кидаемый ветром, стал опускаться ниже, ниже. "Лишь бы не намотался на что-нибудь!"- подумал Пашка, но фал благополучно достиг подножия мачты. Пашка, смутно видел тени мечущихся внизу людей - ловили фал, который носило ветром. Есть! Поймали!
 А теперь обратный путь. И всё сначала! Но теперь налегке, без тяжести фалового конца. Да и путь знаком, движения отработаны. Навстречу спускающемуся Пашке взлетел флаг. Так и разошлись : флаг вверх, Пашка вниз! Порядок.
 Когда Пашка, ослабевшими ногами ступил на твёрдую палубу, тушь не играли. Корабль, минуя узкость, подходил к воротам - выход из базы. Впереди - воды Финского залива! Все сосредоточенно (некоторые слишком) стояли на местах, выполняли свои обязанности - поход начался! На Пашку, внимания никто не обратил, сигнальщики прятали глаза и изображали деятельность. Пашка подошёл к Колпаку, протянул перчатки: "На." "Не надо."- ответил Колпак не глядя: "Оставь себе. На память." И отвернулся. Подошёл Репа: "Ну что? Замёрз? Иди в рубку, погрейся".
 "В кубрик, в кубрик иди!"- заорал Колпак: "В рубке холодно!"
 "Так аврал ещё не отменили"- заметил Пашка: "Узкость проходим."
 "Иди, иди - без тебя справимся. Никто ничего не скажет."- зашипел Репа. И Пашка поплёлся в кубрик отогреваться.
 В базу вернулись на третьи сутки. Всё это время штормило. Сторожевой корабль, обросший глыбами льда, входил в створ ворот, когда стало распогоживаться. Ветер утих и робкое солнце проглянуло между серых туч. Отшвартовались удачно. Пашка один убирался на мостике. Из ГКП вышел старпом. Довольно потянулся и, заложив руки за спину, не спеша, прошёл мимо Пашки, бормоча что-то себе под нос. Пашку не заметил (или не хотел замечать?)
 "Товарищ капитан-лейтенант!"- несмело окликнул его Пашка.
Старпом дёрнулся, но не обернулся.
"Товарищ капитан-лейтенант, разрешите обратиться?"
Со второго раза старпом остановился, медленно повернулся, увидел растерявшегося Пашку, буркнул недовольно: "Чего тебе?"
"А что там насчёт отпуска?"- пролепетал Пашка, стесняясь.
"Какого отпуска?"- не понял старпом. Потом задумался, внимательно посмотрел на Пашку и, что-то вспомнив молвил: "А, ну да, ну да. Отпуска, отпуска... Ты который год служишь? Первый? Ну вот видишь как хорошо! Ещё успеешь... Главное служи как следует, чтоб без залётов! И будет тебе отпуск. Через годик. Или полтора..."
Довольно ухмыльнувшись, двинулся дальше. Пашка посмотрел в непробиваемую спину удаляющегося старпома и хотел крикнуть: "Премного благодарны, ваше благородие!"
Однако сдержался. А сам подумал: "Вот гнида..."

В отпуск Пашка съездил, когда впереди оставался последний (третий) год службы. За это время многое изменилось. Репа и Колпак давно сошли на берег, дослужив. Командира корабля перевели в какую-то учебную часть, делиться опытом. Его место занял старпом, став кэпом. Пашка принял отделение. Две лычки легли на его погоны - старшина второй статьи! Менялись люди, события. Одни отслужив, уходили домой, рассказывать истории о морской службе. Иногда сказочные. На замену им приходили молодые "караси". Другие (везунчики) ехали в отпуск, а иные (залётчики) об отпуске даже и не мечтали. У Пашки залётов не было , но и отпуск не давали. В отпуск шли другие. Одни, действительно, за отличную службу. Другие за удачные прогибы перед начальством. Пашка служил исправно, но не прогибался ни перед кем. За отпуск не напоминал. Однажды подошёл к Пашке лейтенант Шерданов: "Паша, на седьмое ноября будут отпуска объявлять. Я тебя вписал. Не знаю, подпишет кэп или нет. Сигнальщиков недобор - сам знаешь. Вдруг выход? Вахту стоять некому. Но будем надеяться. Вдруг повезёт." Пашка равнодушно пожал плечами:" Что будет, то и будет. Спасибо товарищ лейтенант."
 Наступило седьмое ноября. Объявили список отпускников. Пашки в том списке не оказалось. Шерданов расстроился больше, чем Пашка. Чувствовал себя виноватым. Видимо, помнил старую историю с флагом. Хоть и не обещал ничего. Но обещал старпом, а ныне - кэп. Но тот не вспомнил. Или не желал вспоминать?
 В начале декабря Пашку опять вызвал Шерданов: "Паша, пляши - в док становимся. На ремонт!"
 "И, что?"- Пашка не понял чему тут радоваться.
 "Паша, в док! В до-ок! У тебя есть время домой съездить... Другого такого случая не- бу-дет. Давай, дуй! Приказ подписан, документы готовы! Вперёд!"
 Вот так Пашка и отправился в отпуск. Но это совсем другая история...

(СКР "Росомаха" Фото найдено в интернете)

*БЧ - боевая часть.
*Балясина - ступенька или перекладина трапа (на флотском языке)
*Голяк - Веник. Голячить - подметать.
*Клотиковые огни - Служат для связи и сигнализации кораблей в тёмное время суток. Уст. на топах мачт.